В комнату вошла Кристина, неся кофе на подносе.
– Кристина, приготовь Керри постель. Они с Алексисом останутся ночевать.
Кристина улыбнулась.
– Я приготовлю и комнату для Алексиса. Алексис поднял брови, его лицо внезапно исказилось и побледнело.
– Мы с Керри будем спать вместе, Кристина. – Он повернулся к Петросу, который даже глазом не моргнул. – Да, Петрос, дружище, все идет согласно твоему плану.
Петрос лениво взглянул на Алексиса. «Лучше, чем ты можешь себе представить, мой мальчик, гораздо лучше», – думал он про себя.
Керри проснулась в полутьме. По равномерному покачиванию и заглушённому мотору она поняла, что они стали на якорь. Большую часть пути Алексис шел под парусом, но примерно за милю до острова включил для надежности мотор. Шум мотора окончательно убаюкал ее.
Она улыбнулась. Алексис укрыл ее одеялом. Он мог быть очень нежным и заботливым, когда хотел.
– Керри! – раздался крик с палубы.
– Да-да, я проснулась. Таким криком можно мертвого разбудить, – пробормотала она, удивившись, что он раздражен, хотя несколько часов назад все было так чудесно.
Взглянув на его лицо, она поняла, что кто-то вывел его из себя.
– Тебя ждут дома. Пошли!
– Привет, – ответила она. – Ты, наверное, хотел сказать: «Как приятно тебя видеть, моя дорогая девочка! Я так скучал по тебе, пока ты спала! Сердце мое просто разрывалось… или по крайней мере было полно печали».
Алексис улыбнулся: она почти всегда могла поднять его настроение.
– Если ты не пойдешь в дом, одна часть твоего тела тоже будет полна печали. – Он наклонился и поцеловал ее в губы. – Прости, что я на тебя наорал, но Петрос хочет рассказать тебе про консультацию.
Приняв его раздражение за беспокойство, она нервно спросила:
– Он что, действительно болен? Алексис кивнул и мрачно ответил:
– Да, он болен. Это значит, что может потребоваться пересадка сердца. Я еще не знаю точно, да и он тоже.
Керри закусила губу.
– Он не слишком стар для этого? – Она обхватила себя за плечи. – Я потеряла столько времени в Англии. Думала, что он будет жить вечно. – Она неуверенно посмотрела на него, ища поддержки, и бросилась ему на грудь. Она не плакала, она только прижалась к нему, как перепуганный крольчонок. – А он ведь не будет жить вечно…
Держа Керри за руку, он осторожно повел ее на берег. У нее же никого не останется, если Петрос умрет, думал Алексис, абсолютно никого. Конечно, Кристина была ей как мать, однако сообщение сенатора Уокера стало для Керри громом среди ясного неба, и она выглядела совершенно убитой.
Войдя в гостиную, Керри подошла к Петросу и чмокнула его в щеку.
– Почему ты нам не сказал? Ты такой упрямый, Петрос, – мягко упрекнула она его.
– Ну-ну, Керри, я не хотел никого пугать. Завтра я лечу в Нью-Йорк, и доктор скажет мне мою судьбу. – Он заметил ее взгляд. – И можешь не просить – я лечу один! Я еду к другу, и никого из вас со мной не будет.
Керри попыталась протестовать, но весь ее пыл улетучился.
– Как хочешь, но, когда вернешься, ты должен отдохнуть с нами на яхте.
– Да, Петрос. Я думаю, моя мама проведет несколько дней на яхте. Ты сможешь побыть с кем-нибудь, кто ближе тебе по возрасту.
Алексис улыбнулся, но Петрос еще видел следы раздражения на его лице.
– Хм, – заворчал он. – Она же все время мной недовольна: «Надень галстук», «Улыбнись, Петрос, ты такой печальный», «Заправь рубашку в брюки». Очень забавно!
Алексис прикусил губу, чтобы не расхохотаться. Он все знал о своей матери.
– Может быть, Елена Стефанидес знает, как с вами обращаться, Петрос, – вставила Кристина, входя в гостиную. – После операции она стала более уверенной в себе, солидной женщиной. Она знает, как обращаться с мужчинами, со всеми вами!
Керри улыбнулась. Она очень любила Кристину.
Словно прочитав ее мысли, Кристина повернулась к Керри и протянула к ней руки.
– Дай я тебя обниму, моя девочка. Эти мужчины думают только о себе. Пойдем, я сделаю тебе какао. Пускай они поговорят.
Керри пошла с Кристиной на кухню.
– Ты ела? – спросила Кристина озабоченно.
– Да, Алексис сделал мне омлет.
– Алексис? Удивительно. – Керри кивнула и улыбнулась. – Ты счастлива? С этим замужеством? Я считаю,
