– Я везде под обшивкой «Карасса». Хозяин нуждается во мне для любой деятельности корабля.
– Я хочу увидеть тебя!
– Пожалуйста, прямо по коридору, первый поворот направо.
Дар двинулся по проходу. По обеим сторонам встречались обводы на металле, сильно напоминающие по форме двери уртанов. Однако было неясно, можно ли их открыть. Коридор встретился с другим, более широким проходом. Его железный пол был прочерчен множеством старых царапин, кое-где оставшихся и на стенах. Синее освещение по-прежнему было скупым, но достаточным для простых глаз. Дар свернул направо и довольно долго шел в металлической пустоте прохода. Шаги гулко отзывались в стенах, усиливая чувство одиночества.
– Далеко еще?
– Хозяин почти дошел.
Впереди появился сильно поврежденный участок. Металлическая оболочка прохода здесь была погнута, теряя свою замечательную гладкость. Волны смятого железа потрясали воображение. Было трудно представить силу удара, нанесшего подобное повреждение. В голове завертелись рассказы Куаргира, Ю- махо и Ходвата об извечных врагах тангров – злобных гонклардах. Вероятно, то был страшный бой небесных лодок… Впереди виднелись разрывы железа, их поверхность переходила в знакомую беловатую и плоскую пену. Дар подошел к ней вплотную, разглядывая ее зернисто поблескивающую поверхность. Это был тот же самый «растущий камень», что показал Ю-махо на барельефе в пещерах Нортрига.
– Это – я! – раздалось в воздухе.
– Где?
– Прямо перед хозяином.
– Тут только камень! – Дар протянул руку, касаясь белой поверхности.
Против ожидания она была не холодной, а теплой. Пальцы ощутили тонкие покалывания, словно острые стрелки мягко ткнулись в кожу. Он отдернул руку – крови не было…
– Хозяин может называть это камнем, вернее, разумным камнем. Но это не совсем верно. Кроме силикона, во мне много иных составляющих, включающих редкоземельные элементы, сплавы, жидкости и гели.
– Ты – камень? Живой камень?!
Дар пытался осознать происходящее, но это было выше его сил.
– Да. Живой камень – шарки.
– Как может камень разговаривать?
– Я управляю «Карассом» и всем, что на нем происходит. В том числе звуками.
Дар снова потрогал пальцем белую массу, не в силах поверить глазам. Словно в ответ на прикосновение, вокруг пальца по ее поверхности пробежали маленькие змеистые огоньки молний. На этот раз ощущения уколов не было.
– Живой камень, – удивленно пробормотал Дар. – Мне рассказывали про живой огонь и живой металл Древних. Они тоже могут разговаривать?
– Живой огонь и живой металл? – на этот раз удивление прозвучало в голосе шарки. – Но они не бывают живыми. Живой только камень! Или… у хозяина имеется новая модификация?
– У меня?.. У меня ничего нет… – сказал Дар и в этот момент почувствовал зов.
Это было сильное и тягучее влечение, обращенный к нему тревожный и радостный призыв. Он удивленно замолчал, прислушиваясь к собственным ощущениям. Появилось ощущение, какое бывает у тангра, когда он возвращается в давно покинутую семью. Но Дар не мог испытывать его – у него никогда не было ни семьи, ни дома… Новое и в то же время почему-то знакомое чувство, гнездящееся внутри его груди. Хотя нет, не в груди… Скорее это было глубже, где-то между сердцем и латниром…
Наконец он узнал этот призыв – то Атсинбирг Древних обращалась к нему.
– Цнбр, – прошептал он, кивая самому себе, – я иду к тебе!
Он не мог больше опаздывать. Он должен был бежать к этому… Такое родное, бесконечно важное…
Он расфокусировал взгляд, но не смог сразу определить направление, куда бежать. Это неожиданно взбесило его. Тут так много этих дурацких железных коридоров – и сверху, и снизу…
– Где?! – крикнул он, оглядываясь. – Где проход к атату?
Он видел «зрением травы» горящий зеленым огнем шар Атсинбирг, что пылал в противоположном конце огромной металлической полости «Карасса». Железная лодка Древних была чудовищно велика! Дар повернулся и побежал в ту сторону, стоять на месте он просто не мог. Призыв родной травы рождал только одно – незамедлительную реакцию, мгновенный ответ. Прийти или умереть… Каким-то краем сознания Дар с удивлением присматривался к себе, к своей подчиненности цнбр, сопоставимости и сочлененности с ней. Но уму это было неважно – линии коридора мелькали перед Даром, сменялись цвета обшивки. Он почти не чувствовал ни ног, ни дыхания в этом рывке.
– Хозяину нужен сектор 12–36 второго уровня. Мне пришлось после аварии эвакуировать цнбр по приказу прежнего хозяина. Ныне она в главной оранжерее, – донесся голос шарки. – Сейчас сверни налево и иди до конца коридора.
Дар последовал совету. Это была не пещера. Видеть цнбр «зрением травы» еще не означало знать к ней ближайший путь внутри «Карасса». Следующий коридор Дар преодолел в две сотни быстрых прыжков. Железный тупик в его конце оказался еще одной дверью, съехавшей в сторону при его приближении. Почему-то это было очень знакомо Дару – все эти штуки со съезжающими дверями.
– Теперь иди прямо до лифта. – Голос шарки воспринял его остановку по-своему.
Дар проследовал дальше. Опять маленькая замкнутая комнатка, стены ее дружески жужжали некоторое время, а когда дверь съехала в сторону, цвет коридора уже стал бело-желтым с прямыми серыми полосами по полу.
– Где я нахожусь?
– Это второй уровень «Карасса», сектор накопительной станции, обслуживающей силовые агрегаты. По приказу прежнего хозяина цнбр была перенесена сюда после аварии на верхних уровнях. Адаптация цнбр к новому атату успешно завершена тысячу семьсот шестьдесят шесть лет назад.
– Лет?.. Что это?
– Исчисление, основанное на обороте планеты вокруг звезды.
– А… зим. Ясно.
Атсинбирг была почти рядом, ее звенящий зеленый огонь обжигал его на каком-то неведомом уровне. Мощь ее призыва была просто ошеломительной. Она нуждалась в нем, она с бесконечной силой тащила его к себе… Дар физически чувствовал ее тоску, ее жажду по маленькому двуногому существу, способному передвигаться в пространстве… Ощущения себя, как тангра, сменялись совершенно дикими чувствами. Мускулы тряслись мелкой дрожью, как после ожесточенной схватки. Он бежал, бежал и бежал вперед. И наконец остановился перед совершенно черной стеной. Она не была блестящей или шлифованной, она вообще не была металлической – будто чужая на этой лодке. Дар сразу вспомнил дверь, запиравшую лабиринт под Хоргурдом. Прело-грибной запах цнбр тут был умопомрачительным.
– Это «дверь травы», – раздался голос шарки. – Ты должен открыть ее сам.
Дар подошел ближе на нетвердых ногах.
Черная слоистая поверхность в «зрении травы» оказалась темно-зеленой. Она выглядела чуть подрагивающейся стеной с множеством неправильной формы маленьких просветов. Но в «зрении травы» более не было нужды. Простыми глазами Дар видел, как во множество открывшихся сквозных отверстий просунулись влажные серо-зеленые нити. Какая-то часть его разума знала, что надо делать. Открытые ладони протянулись вперед, прикасаясь к этой темной зелени. Казалось, что руки проходят насквозь, в глубь стены, но это было невозможно. Он же видел, насколько неприступной только что была ее твердая древесина! Сознание чуть замутилось, чем-то напоминая состояние, испытанное им в пещерах Ю-махо, после выпитой зеленой «крови травы». Только сейчас эти ощущения были несравнимо сильнее и богаче оттенками. «МЫ!» – громко шептало само пространство. Дар чувствовал себя частью большого, огромного целого. Это была его трава, его клан! Все внутри его принадлежало этому целому, равно как и само это целое принадлежало ему, было его нераздельной, кровной частью. Эта слитность чувствовалась едва ли не больше, чем слитность со своей рукой или ногой. Слово «часть» лишь слабо отражало суть этого
