Нью-йоркское бюро по пропавшим без вести с момента его открытия в 1917 году регистрирует более 30 000 случаев в год.
Мой план, насколько это слово здесь уместно, состоит в том, чтобы пересечь Мексику и добраться до одного из тихоокеанских портов… Разумеется, возможно – даже вероятно, – что я не вернусь вовсе. Это – «странные края», где всякое может случиться; потому-то я и еду.[35]
Иногда человек просто срывается с места – и поминай как звали. Ведь бывает такое, правда? Не понимаю, почему все думают самое плохое.
Одна зацепка, мне кажется, все же есть. Это было сразу после первичных выборов, может, на следующий день. Кэти сказала, что едет на север, и я, вполне естественно, спросила, когда ее ждать на работе – примерно хотя бы. А она вместо ответа подходит вот к этому окну. Стоит, смотрит в него какое-то время, а потом смеется – только вот не был это настоящий смех. Словно она что-то знала.
Всякий, кто берется за биографию, обрекает себя на ложь, умолчание, подтасовку фактов… Истина недостижима.
Надо было мне порасспросить его еще кое о чем. Прав Винни – есть вещи, которые просто-напросто не стыкуются. И что бы там Уэйд ни говорил, из двух единиц
Клоду, само собой, не слишком понравилось, как они в тот день заявились и все там разворотили. Какая нужда была? Мой старик всем постарался объяснить, что он об этом думает. Бывало, так разойдется – безобразие, мол, и так далее, – и всякий раз, когда они ни с чем уходили, усмехался этой своей усмешечкой. Как мне теперь хрыча моего не хватает. Как не хватает. Вот кто имел веру в людей.
Я могу сказать одно: он очень странно на меня тогда посмотрел. За день до того, как он пропал, заявляется, суется туда-сюда, все это добро выбирает – я уже вроде вам говорила, компас, карты там и так далее, – потом не спеша так идет к кассе, что-то начинает мне говорить и перестает, просто смотрит. Едва он ушел, я тут же дверь заперла.
Да, я еду в Мексику с довольно определенной целью, которую, однако, пока не хочу раскрывать. Постарайтесь простить мое упрямство, которое выражается в том, что я не «догниваю» там, где я есть… Я весьма сильно к Вам привязан. Живите так долго, как Вам угодно, а потом с улыбкой переходите во тьму – в добрую, добрую тьму. Ваш преданный друг.
Люди из комиссии Пирса его не искали. Этим мы занялись. Дело обычное… После того как мы прознали насчет так называемого Кудесника, это уже был только вопрос времени. Я дал поручение ребятам. Никакого напряга.
Дорогой Кудесник!
Пишу тебе коротко, потому что ты, конечно, знаешь уже, что произошло. Я не собирался тебя выдавать – веришь ты мне или нет, но это чистая правда. Ушлые они люди, этого у них не отнять. Я даже сам не заметил, как все рассказал. Вот тебе и молчун-индеец. Впрочем, они и так уже тебя, считай, накрыли – что ты был там в тот день, они знали и без меня. Может, это меня извиняет отчасти. Я никому зла не желал, и на душе у меня тяжко, но кое-что я теперь знаю наверняка. Помнишь ту ночь у рва? Я сказал, что нам надо облегчить свою совесть и доложить про эти дела, а ты меня вроде как послал. Но ведь прав я был, разве нет? Честность – лучшая политика, это уж точно. Я диву даюсь, как ты смог так долго вытерпеть.
Да, мы заранее знали, какая каша заваривается. За два дня – звонок из «Стар трибюн», просят прокомментировать. Джон говорит «Скажи им – с первым вас апреля». Я так и сел. Клянусь, вот именно это он и сказал, а взгляд пустой, как у мертвеца. И больше ни единого слова. Тогда-то я и понял, что пора мне искать другую работу.
Кэти, как все, прочла об этом в газетах. В июле, помнится. Жара была страшная. Попросила меня приехать, и я помчалась – даже не переоделась после тренировки, весь тот день и всю ночь от нее не отходила. Джон дома не появлялся. Я помню, в какой она была ярости – в настоящей ярости, – а я все повторяла: «Господи, ну какая разница, придет он или нет?» Но Кэти больше всего бесило именно это, а не то, что ее муж оказался лжецом, предателем и… Наутро наконец заявляется. Надменно так входит – не сметь, дескать, ни о чем спрашивать, – и сразу в душ. Я прекрасно понимала, что она останется с ним несмотря ни на что. Очевидно было. Ну так какого… Я плюнула и ушла. Как вспомню, так… Потому-то и не следовало мне все это рассказывать.
А мне вес пила приходит на ум. А мистер Уэйд в дупле сидит, отсиживается.
