вертевшаяся в порту пацанва тащила на продажу когда заработанную честным трудом, а когда и уворованную рыбу. Приглядывает за всем этим безобразием парочка пузатых стражников. Еще какой-то похожий на проповедника тип несет непонятную чушь о величии леса, но его разглагольствования явно не находят отклика в сердцах добропорядочных горожан. Какой лес, какие деревья? Тут рыба опять подорожала…
Спустившись по лестнице, над которой висела давно облезшая вывеска «Ломаной марки», я распахнул обитую железными полосами дверь и заглянул внутрь. Темно. И народу никого. Слишком рано для завсегдатаев? Или еще не открылись?
– Проходи давай, – невероятно вежливо для местного вышибалы предложил прислонившийся к стене парень, от нечего делать подкидывавший в воздух и ловивший за другой конец дубинку. – Стол в углу.
Стол в углу. В углу темно. За столом – один человек.
Это я вижу. Не вижу только, кто именно меня дожидается.
Логично предположить, что за столом скучает Джек, но рука невольно потянулась к шилу. Мало ли какие сюрпризы в нашем деле могут быть? Да за мной и из прошлой жизни приличный хвост тянется. Еще решат поквитаться не от большого ума…
– Ну и как все прошло?
– Нормально. – Услышав голос Джека, я сделал вид, будто просто оправлял полу куртки, и подошел к столу. – Твой Вильям чуть не обделался, пока экзорцист команду проверял.
– Он не мой, – буркнул Пратт. – Хотел бы я знать, чей он…
– Ты кабак на сегодня откупил, что ли? – развалившись на стуле, огляделся я.
– Да прям, попросился посидеть до открытия, – усмехнулся рыжий пройдоха. – Зато всем сразу понятно, что ты сюда приперся со старыми дружками пообщаться…
– Узнал чего?
– С кого начнем?
– Давай с восходящей звезды надзорной коллегии. Не лыбься, я не про тебя, я про Чесмарци.
– Иди ты! – скорчил рожу Пратт. – По пиву?
– Дела, – отказался я. – Вот на корабле напьюсь первым делом.
– У меня тоже… дела, – уставился в кружку с пивом Джек. – Но я все же выпью…
– Так что с Чесмарци?
– Вильям Луиджи Чесмарци родился тридцать девять лет назад в семье мелкопоместного дворянина на территории нынешнего Протектората, – закрыв глаза начал декламировать Пратт. – Отец тамошний уроженец, мать подданная Стильга. После неудачной попытки стильгской диаспоры добиться автономии семейство Чесмарци вместе с другими беженцами перебралось через границу. Вильям поступил на военную службу, но карьера шла ни шатко ни валко…
– Пока не грянула Закатная кампания, – догадался я.
– Именно. Дослужился до капитана арбалетчиков. Отзывы сослуживцев исключительно положительные.
– Дальше что?
– Дальше его заметила армейская контрразведка. Там он до последнего времени и обретался.
– Каратель? – предположил я.
– Информации по тому периоду нет, но карателя бы Ланье не взял.
– Тоже верно.
– Вот в общем-то и все. Выяснить, кто ему покровительствует, не удалось. Но карьеру он сделал потрясающую. Из безвестного сотрудника провинциального отделения в доверенные люди Ланье выйти меньше чем за полтора года – такое еще никому не удавалось.
– А может, он драгарнский агент, а? Намекни нашим.
– Очень смешно, – мрачно глянул на меня Джек, потом тяжело вздохнул и махнул рукой. – Нет, я и сам об этом подумывал, но чревато оно…
– Ладно, что по Луринге?
– С этим все просто. – Персона графа столь живого участия у рыжего пройдохи не вызывала. – Третий сын герцога Мора. Герцог устроил сынишку на непыльную должность, но тот, к удивлению многих, так лихо взялся за дело, что теперь дворцовую охранку начинают воспринимать всерьез. Я сам обстоятельств того дела не знаю, но поговаривают: одну из первых марионеток он лично на куски порубил…
– Лихо!
– Не то слово. Задатки у него неплохие, молодой только…
– Но если все так хорошо, чего он вперед штанов в эту авантюру кинулся?
– Говорю же: молодой. Не тем местом думает, когда речь о красивых девушках заходит.
– В его положении – простительно, – пожал плечами я.
– Он тоже так думал. Пока под него не подложили девицу, к которой даже близко подходить не стоило. Из дворца графа, конечно, не вышибли, но на карьере, по слухам, крест все же поставили. А ты сам знаешь – не движешься вперед, начинаешь потихоньку в болоте вязнуть. Лет через пять уже и не вспомнит никто, что он какие-то там надежды подавал.
– Получается, ему можно доверять?
– Отчасти. Вовсе не удивлюсь, если Паре всю эту авантюру затеял, чтобы покровительством герцога обзавестись.
– Это вряд ли, – покачал я головой. Малькольм более широко мыслит. Хотя и премиальные в голове наверняка держит. – Ладно, расскажи мне про марионеток.
– А что рассказывать? Будто сам не знаешь.
– Не тяни, и так времени в обрез.
– Ну, если обычного бесноватого сразу видно, то эти твари себя как нормальные люди ведут. И экзорцисты их не всегда учуять могут. Шибко умные бесы потому как, говорят, пошли.
– А это не Высшие, случаем?
– Точно нет.
– Откуда такая уверенность?
– Экзорцисты просветили. Они полагают, некоторые люди от рождения управлять скверной способны. И вот если в такого бес вселится, то он Высшим как раз и станет. А марионетка по сравнению с Высшим – так, чушок обычный. Даром, что от экзорцистов прятаться может. Но ты прав, что-то общее между ними есть.
– Осталось только выяснить, что именно, – поднялся я из-за стола и оправил куртку. – Благодарю за информацию; смотри, не пропадай.
– Увидимся еще. – Джек допил пиво и направился к черному ходу.
Я проводил его взглядом и тоже потащился на выход. Особой ясности разговор не привнес. Вроде и Луринга, и Чесмарци кровно в успехе экспедиции заинтересованы. Ставки сделаны, деваться им теперь некуда. Что ж, будем надеяться, так оно и есть. Будем надеяться…
Продолжая прокручивать в голове возможные варианты развития событий, я поднялся по лестнице и зашагал к стоявшей у перекрестка карете. Краем глаза приметил скользнувший по обшарпанной стене дома солнечный блик и инстинктивно подался в сторону, а мгновение спустя у меня из-за спины буквально вывалился парнишка, из крепко сжатого кулака которого торчало узкое лезвие ножа.
Ухватив несостоявшегося убийцу за руку, я швырнул тщедушное тело через бедро и сразу же добавил ботинком, но со всего маху приложившийся спиной о брусчатку задохлик успел откатиться в сторону. Увернувшись от моего каблука, он вскочил на ноги и бросился наутек. Я рванул следом, подручный Малькольма Паре соскочил с козел и побежал наперерез. Вот только совсем ошалевший от происходящего паренек позабыл избавиться от ножа, за что немедленно и поплатился.
Как поступит замордованный службой в одном из самых пропащих районов столицы стражник, когда прямо на него, расталкивая прохожих, побежит какой-то псих с ножом в руке? Можете не сомневаться – если успеет, он ударит первым. Стражник успел.
Как-то по-заячьи подскочив, паренек метнулся в сторону от направленного ему в голову короткого пехотного меча, чудом разминулся с выщербленным лезвием и на миг превратился в отличную мишень для второго служивого. И вот этот не сплоховал. Ударил, как на тренировке – в полную силу, наискось, рассекая
