ГЛАВА 15,
в которой герой организует засаду, а Маша вновь демонстрирует мастерство в колдовстве
Амулет на шее завибрировал. Я чуть придержал его ладонью: очень уж эта вибрация противная, как зубная боль. Мы с Орри стояли в тени заранее намеченного переулка, глядя издалека на ярко освещенный подъезд эльфийского клуба «Священный аэрбол». Вчера с вечера чья-то шкодливая рука нарисовала на стене дома красной краской некий гибрид напряженного мужского члена с ветвистым деревом и защитила магией, судя по всему, потому что до сих пор никто не смог этого стереть. Хотя попытки предпринимались: следы магии на стене я ощущал даже отсюда.
Несмотря на середину ночи, возле подъезда было оживленно. Там стояли, говорили, прогуливались длинноволосые и длинноухие эльфы с неправдоподобно красивыми и какими-то неживыми лицами. Так смотришь на него — вроде и человеческое даже, но что-то неуловимо другое, чуждое нам. Странное всегда впечатление оставляли у меня эльфы, странное.
Из того, что я успел разглядеть: пары были не только однополыми. Но и таких тоже хватало. И эльфийки с эльфийками, и эльфы с эльфами, и не только эльфы. Заметил я и Синеволосого: неестественно молодой — они всегда такие — эльф с длинными, захваченными причудливыми серебряными заколками волосами, выкрашенными в синий цвет. Причем выкрашенными магически — от них даже свечение шло. Новая мода у длинноухих, наверное. С ним был еще один эльф, с тоже светящимися, но красновато-розовыми волосами, растрепанными в эдаком художественном беспорядке, томный, виляющий бедрами и держащийся за ручку своего возлюбленного. Хотелось плюнуть, да не стал. Нечего внимание привлекать: эльфы и в темноте отлично видят.
Нельзя сказать, что эльфы нас не замечали, укрывшихся в тени в отдалении. Много раз я чувствовал скользящие, равнодушные взгляды. Но в силу высокомерия своего они не считали необходимым уделять нам внимание. В общем, зная эту черту эльфийского характера, примерно на такую реакцию я и рассчитывал.
А вообще, мы ждали Машу и Лари, которые с вечера отправились в «Священный аэрбол» повеселиться, точно зная, что там сейчас развлекаются сыновья ас-Мирена. Это мы проследили точно. Да и следить смысла не было, потому что «козел» с четырьмя вооруженными тугами их охраны стоял прямо у крыльца заведения. Это как афишу повесить: «Сегодня у нас в гостях…» — и так далее.
В проулочке, в дальнем его конце, стоял еще один «козел», но уже в грузовой версии, с удлиненным кузовом, в котором лежали толстые мотки кожи, три из которых были пустыми внутри. Гномы расстарались, как я их и просил. Балин сидел за рулем, а мы с Орри топтались на улице. Все было готово, все были начеку. Навинчен глушитель на «маузер», которым я должен был решить главную проблему, Орри поигрывал своей увесистой секирой. Вторая секира, Балина, которую он одолжил у своего друга для такого ответственного дела, висела на запястье в ременной петле.
— Орри, начинается, — прошептал я, увидев, как по ступенькам крыльца спускаются под ручку с Машей и Лари два расфранченных до полной невозможности длинноволосых блондина.
Демонесса с колдуньей должны были применить все свои «спецсредства», для того чтобы привлечь и влюбить этих двоих разбойников и детей разбойника в себя. И кажется, у них это получилось. По крайней мере, вид у обоих ас-Миренов был донельзя глуповатый, и ясно было, что они готовы ехать куда угодно и за чем угодно. Дамы же блистали. Маша успела днем пройтись по лавкам, чтобы прикупить что-то для своего гардероба, в чем и в свет выйти не стыдно, потому что в походе подобными туалетами она не запаслась. Ну а Лари… Лари была как всегда.
Охранники, до того вольготно стоявшие вокруг своего вездехода, засуетились, двое подскочили к стоящей рядом «чайке», распахивая двери. Охрана тоже так себе, ленивенькая, как я заметил. Привыкли на своей территории к безопасности: что может здесь их хозяевам угрожать?
А затем обе машины неторопливо поехали в нашу сторону. Теперь все от женщин наших зависит: они должны уговорить ас-Миренов свернуть в переулок, где мы их ждем. А мы отступили в темноту заросшего все той же сиренью палисадника, я взвел пистолет, а Орри взвесил в руке секиру. Поедут сюда или не получится? Тогда придется за ними следом тащиться, а не хотелось бы.
Звук моторов все ближе, слышен плеск луж под колесами — с вечера прошел дождь. Я вообще вжался спиной в бревенчатую стену дома, Орри засопел громче. Есть! Отблеск фар первой машины пополз по стене напротив, она свернула в переулок. Обдав нас запахом бензина и резины, проехала мимо нас в паре метров, неторопливо, со скоростью пешехода. Следом за ними заехал открытый «козел», где в два ряда, покачиваясь болванчиками, торчали четыре головы. Увидеть они нас не должны: мы в мертвой зоне для фар, да и «Облаком тьмы» слегка воспользовались, спасибо Лари, амулет одолжившей. И не увидели — «козел» медленно проехал мимо, а «чайка» поравнялась с последним столбом забора палисадника. Это и есть сигнал. Внутри вездехода что-то неярко сверкнуло, и он плавно остановился. А следом за ним, в трех метрах от нас с Орри, остановился «козел». Охрана даже привстала, пытаясь понять, что случилось в «чайке», потому что ничего больше не происходило. Были видны четыре головы через окна, ас-Мирен младший все так же сидел за рулем, а волну магии, которую почувствовал я, они ощутить не могли.
Я вскинул «маузер» и всадил пулю в затылок водителю. Рядом раздалось негромкое хаканье, и маленькая тяжелая секира с хрустом врезалась в затылок охраннику, сидевшему сзади справа. А я уже стрелял в сидящего слева. Дернуться успел только тот, кто был рядом с водителем: его закрыли своими спинами те, кто был сзади. Он успел попытаться выскочить из машины, но для этого привстал. И я расстрелял в него с десяток патронов, опасаясь, что он все же успеет закричать. Не успел. Все четверо мешками повалились друг на друга. Одиноко брякнулся на дорогу выпавший карабин.
Двери «чайки» распахнулись, оттуда выскочили женщины, Маша призывно взмахнула рукой. Балин со всей возможной скоростью сдал на грузовичке назад, а Орри бросился к кузову, разворачивая рулоны кож. А я уже тащил из-за руля превратившегося в истукана ас-Мирена. И глаза открыты, и даже на ногах стоит, а делать с ним что угодно можно. Со слов Маши выходило, что пораженный заклинанием «Сон души» даже все видел и понимал, что происходит вокруг, но никак не мог сопротивляться. Ведут — идет, сажают — садится.
Всего за минуту мы успели обыскать, связать и завернуть в кожу наших пленных. Затем рулоны забросили в кузов, мы сами уселись кое-как в тесную машину, и она Поехала, хрустя песком и камешками под колесами, по улицам в сторону порта. Оставалось надеяться, что и в этом Велер Алан нас не подвел и сообщил друэгарам, что не следует к нашей машине излишнее внимание проявлять.
Так все и вышло. Едва мы притормозили у мостков, перекинутых с пирса на борт «Путеводной звезды», как прогуливавшийся неподалеку парный патруль друэгаров неторопливо направился от нас вдаль, показав спины. Маша с Лари выскочили из кузова, где сидели, пристроившись на рулонах, и забежали на борт. Им теперь следить за тем, чтобы нам никто не помешал, пока мы погрузкой занимаемся. А мы с гномами взялись за работу грузчиков, в чем быстро преуспели. Кожи свалились в трюм, два рулона были развернуты, откуда извлекли изрядно помятых сыновей вирацкого беглого аристократа. Еще через минуту они были привязаны к вертикальным трубам, поддерживающим палубу, а Маша произнесла заклинание «Сферы неслышимости». Теперь мы можем пленных хоть пилой пилить, а на берегу никто и слова не услышит. Впрочем, пилить их было рано, оглушившее их заклинание еще не закончилось, и они не могли издать ни звука.
— Ну что, с чего начнем? — спросила, потирая руки, Лари.
— С того, что сторожок на сходнях Маша поставит, — чуть с укоризной сказал я, посмотрев на свою подружку.
— Уже, — сказала она. — Когда еще разгружали машину. А ты и не заметил.
Верно, не заметил. Сильна. И чем дальше, тем сильнее становится. Золотая моя.
— Тогда надо бы этих к сознанию вернуть.
Я указал на пленных. Она кивнула, сделала небрежный жест рукой, с которой сорвалась золотистая волна, прокатившаяся по пленным и быстро погасшая. Они оба вздрогнули, заозирались.
— Вы кто? — спросил старший, пару раз дернувшись и убедившись, что веревки у нас крепкие.
Младший не сказал ничего, но я почувствовал, как вокруг него начинает закручиваться слабенькая карусель Силы. Колдун он, оказывается, хоть и несильный. А для несильных есть простое средство — я шагнул вперед и с маху впечатал носок тяжелого ботинка ему в солнечное сплетение. Он только икнул, подавившись воздухом, и обмяк на веревках, побледнев смертно. Заклинание рассыпалось.
