Она подняла «огрызок» перед собой и выразительно тряхнула. А у меня ненамного лучше. С картечью четыре штуки, два осиновых кола, четыре зажигательных с пулями и два комбинированных, серебро с фосфором. И считать мне ничего не надо, я свой боекомплект наизусть знаю. С каждым выстрелом в голове арифмометр звякает. А вот к карабину пока хватает.
— Пулеметчики? — спросил я.
— Завались патронов, — солидно прогудел Орри. — Полный рюкзак еще, надо бы только диски набить. И к штуцеру семь выстрелов.
— Три диска еще есть, и в пачках триста, — сказал Балин. — И две гранаты к гранатомету.
— У меня все как было, — сказала Маша, похлопав себя по кобуре и качнув плечом, на котором висела стволом вниз СВД.
Это верно, у Маши расход боеприпасов самый низкий, она и не стреляет почти с тех пор, как к ней Сила вернулась. Можно сказать, за личного оруженосца у меня: то карабин несет, то снайперку.
С гранатами тоже все пока было нормально — набрали их, пока была возможность. В принципе воевать еще вполне возможно, и так просто, за понюшку табаку, нас не возьмешь. Да и таланты у нас у всех разные имеются — не кем-то там с бугра здесь получаемся, а вполне достойной командой охотников. Нам бы дальше такой остаться — на самого Ашмаи могли бы заказ взять. Шучу, шучу, Мы не самоубийцы.
— Значит, так, — обратился я к своим спутникам. — Орри, Балин, набиваете диски и делаете, что там вам еще надо делать. Маша, с ними, сторожка выпусти, ждите. Лари, пройдемся — чуть-чуть вперед посмотрим. Зависать здесь не годится.
Инициатива у нас, мы атаку отбили и должны сами проблемы врагу создавать, не давать придумывать новую пакость. Пока мы тут бежали и стреляли, никто нас взять не мог: не успевали собраться, перегруппироваться и даже прицелиться. А застрянь мы здесь — обложат, как лис в норе, да и выкурят. Однако толпой вперед ломиться тоже нельзя. Два пулемета у нас за главную огневую поддержку, а без набитых дисков им грош цена — только как дубинами ими драться. Поэтому пусть пулеметчики диски набивают, а мы вперед пройдем, пошалить попробуем. Нет другого выхода.
— Сторожок с вами пойдет, — сказала Маша, и я почувствовал, как на меня завязалась тонкая ниточка Силы, а светлячок, так и крутившийся вокруг нее, вдруг передвинулся ко мне. — Если есть кто впереди — ты узнаешь.
— А кто там именно, почувствую? — живо заинтересовался я.
— Нет, — покачала она головой. — Все, что размером с собаку и больше, ощутишь, а что это будет — не узнаешь. А так тебе сперва надо магом стать, чтобы через сторожок видеть.
— Ну и ладно, и так нормально, — ответил я.
Действительно, все лучше, чем вслепую ломиться вперед.
— А управлять как? — спросил я, уже направившись в сторону колонны.
— А мысленно. Смотришь в ту сторону, куда ему лететь, и приказываешь какими хочешь словами. Хочешь подозвать — зовешь.
— М-да? — удивился я. — А он у тебя вроде и через двери пролетал?
— И у тебя пролетит, — ответила Маша. — Просто до двери… ну если о тебе говорить, то шагов десять должно быть, не больше. И далеко его за дверь не отпускай, как пролетел насквозь — так сразу пускай и зависает. А то связь потеряешь.
Ну с этим все понятно. И дети знают, что даже обычные стены для магии препятствие серьезное, поэтому она его через двери пускала. Но не думал, что и дверь проблемы создает. Обернулся к висящему метрах в двух над полом золотистому шарику, посмотрел на распахнутые двери за кучей трупов големов и скомандовал: «Туда лети!» Шарик бесшумно и плавно, но вместе с тем быстро улетел за двери. А затем вдруг я понял, что там какое-то помещение, но в нем никого нет. Здорово!
— Пошли? — сказала Лари.
— Пошли, чего ждать, — кивнул я и двинул вперед.
Куча убитых големов меня несколько пугала, но затем я понял, что сторожок сообщил бы мне, что в ней есть живые, как ни странно звучит это для нежити. Не пролетел бы он мимо просто так. Поэтому я смело вскарабкался на кучу тяжелых и неожиданно твердых тел. Ощущение — как через баррикаду из мешков с песком перелез. Дальше ступеньки, в воздухе запах взрывчатки. От трупов ни крови, ни вони — ничего вообще. Как манекены свалили. Одно их роднит: у всех пасти разворочены, клыки выбиты, но даже крови нет. И плоть на разрывах больше на мокрый песок похожа.
А почему, кстати, они с топорами? На что-то стреляющее ума не хватает у вампирских оболочек? А ведь наверняка так и есть. Пантелей колдун из пришлых, если бы мог из них пулеметчиков неуязвимых наделать, не удержался бы. Вручил бы каждому по «максиму» с двумя коробами на пятьсот патронов — и всем хана. А вообще ему надо было бы на них шлемы надеть, в пределах пасти пулестойкие. И этого бы вполне хватило. Магии научился, а инженерного мышления ноль — вот и весь хрен до копейки. А так бы они за нами с топорами вовсю еще гонялись. А может, нельзя? Стальной намордник связь нарушает, если такая есть? Не знаю, Пантелею виднее.
За залом, в котором мы укрепились, был еще один, небольшой, вытянутый, из которого куда-то вели пять дверей. Четыре по бокам, дощатые, с бронзовыми полосами на них, и тяжелая стальная вроде той, возле которой мы засели сейчас, в торцевой стене. В зале действительно пусто. Светлячок так и висел в воздухе. Я подумал — да и приказал ему пролететь через ту деревянную дверь, что справа. Он подчинился, и я вдруг узнал откуда-то, что в маленькой комнате никого нет. Вызвал светлячка, заслал через дверь, что слева. И тут же новое знание — кто-то внутри. Один. А вот кто — непонятно.
— Там кто-то есть, проверим, — шепнул я Лари, показав на дверь.
Она кивнула и совершенно бесшумно перебежала к ней. Я тоже попытался не шуметь, и вроде бы получилось. Заперто? Опять амулет напрягать? Взялся за ручку двери, слава богам, без всяких следов магии и ловушек — и плавно потянул на себя. И она легко и без всякого скрипа открылась. Я отскочил назад, поднимая «вампирку» и наводя ее внутрь. Лари кошкой скользнула в дверь почти у самого пола, ниже линии стрельбы. Я заскочил следом.
Это был вампир. В небольшом каземате со сводчатым потолком, посреди пентаграммы причудливой формы возвышался каменный алтарь, к которому был прикован за все конечности, пояс и шею вампир — мужчина лет двадцати, из аборигенов, бледный, черноволосый, явно испуганный. Я прикрыл глаза, прислушиваясь… Нет, пентаграмма неактивна, можно заходить. На столах много магического фона, но в пентаграмме чисто.
Пленник смотрел на меня, явно не понимая, чего следует ожидать. Я подошел вплотную, спросил:
— Колдун, из пришлых, худой, лет сорока с виду, был?
— Недавно ушел… — прошептал вампир. — Кто вы?
— Женщину, молодую, блондинку, высокую, с длинными волосами, видел?
— Была с ним, — ответил вампир.
— С ним?
— Ну да, они вместе здесь были, — подтвердил вампир. — Он ее Анастасией звал. Развяжите.
— Подождешь, — ответил я. — Насчет женщины не врешь? Она пленница или кто?
— Скорее, любовница, — вроде даже удивился вампир. — Он к ней с нежностью…
— Понял, — кивнул я, нащупывая резиновую рукоятку «кола-кинжала», и со всего маху ударил его этим инструментом в грудь.
Он дернулся пару раз и затих. А я выдернул кол и отошел к двери, вытерев полированное дерево и стальное острие о тяжелую занавесь из черного бархата. Голова кровососа повернулась набок, глаза закрылись, и через секунду перед нами лежала мумия. Не из молоденьких вампир был, хоть и не старше ста лет.
Лари и глазом не моргнула, но у меня спросила:
— Это что с сестрой Маши получается? Не пленница?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Может быть, и нет. Странно. Ну ладно. Дальше пошли, короче.
— Верно, — кивнула демонесса, сделала шаг к двери, но вдруг остановилась как вкопанная, повернулась к странной штуке, которая привлекла мое внимание, как только я зашел внутрь. — Видел?
— А что это?
Передо мной было сооружение вроде небольшого нефритового столбика, расширяющегося кверху
