— И мы сюда так просто попали? — не поверила Маша.
— Просто? — поразились гномы разом и потом заговорили наперебой: — А кто нас тут вообще ждал? Если бы через их портал прямо на головы им не свалились, да в подземный ход не сбежали, да ловушки не прошли, да с Ночным гостем не схватились…
— Стоп, — подняла руку Лари, начальственным жестом прерывая речь. — Мы сюда попасть не должны были. Никак.
— И что теперь? — спросила Маша, поджав губы и скрестив руки на груди. — Бросим все и будем сокровища в мешки набивать? А Настя? А Пантелей, сволочь такая?
— А кто сказал, что мы лезть в сокровищницу собрались? — даже обиделся Орри. — Не говорили мы такого. Нас спросили, где мы, а мы и ответили. Хотя…
Орри вздохнул глубоко, а фразу закончил за него Балин:
— Хотя заглянуть за дверку неплохо было бы. Замок нам не сломать, на совесть сделан, а вот твоя штука… — указал он на «взломщика», красовавшегося на моей левой руке, — твоя штука его откроет. Уверен.
Я задумчиво посмотрел на бронзовую бляху «взломщика», затем на дверь в сокровищницу, после чего мой взгляд перескочил на дверь, ведущую в Башню сеньора. Кстати, а ее мы взломать сможем? О чем Машу и спросил.
Судя по всему, на эту тему она пока не думала. Подошла к двери, положила на нее руки, закрыла глаза. До меня донеслись легкие и короткие толчки Силы от поисковых заклятий, которыми моя колдунья прощупывала механизм замка. Голову она наклонила вперед, и я уставился на нежную, какую-то очень детскую шею над воротником грубой куртки, под стриженым затылком. И ощутил настоящий прилив нежности к этой одновременно и молодой, и наивной, и удивительно сильной девушке.
Интересно, почему на меня такие мысли вечно в столь напряженные моменты накатывают? То нас тогда в гостинице убивать собрались, а я от ее попы оторвать глаз не мог, теперь вот опять… При такой мысли глаза самопроизвольно перескочили ниже ее талии, и я убедился, что там по-прежнему все в порядке, форма не ухудшилась. Блин, озабоченный!
— Тяжело… — разочарованно сказала Маша, оборачиваясь ко мне. — Придется Силой ломать. Даже «взломщик» твой не откроет, механизм чем-то заклинили.
Ну вот, не один я такой умный, чтобы догадаться в зубчатое колесо кремальеры посторонние предметы совать. А. я-то надеялся…
— Специально от нас? — уточнил я.
— Скорее всего, — подтвердила она. — В ловушку вроде как поймали. Ладно, попытаюсь. Отойдите все подальше, а еще лучше в комнатах укройтесь.
Это уже относилось ко всем. И все засуетились, потому что если Маша предупреждает, что лучше спрятаться, то так и следует поступать. Колдунам в таких делах виднее. Но спрятался я так, чтобы Машу из виду не терять, с «вампиркой» наготове. Мало ли… Вышибет она ворота, а в том, что вышибет, ни капли не сомневаюсь, — а что оттуда кинется? Орри, пристроившийся за мной, как я заметил, тоже пулемет забросил за плечо, а в руки свой смертоубийственный штуцер взял. Видать, всем нам еще с Ночного гостя икается. Вроде как фобия у нас теперь и ночной страх.
Маша прикрыла глаза, как обычно она делает перед чем-то серьезным, даже размяла кисти. Вдохнула глубоко пару раз, сосредоточилась… И тут раздался лязг железа, дребезжание храповиков кремальер, гулкий удар в створки. Колдунья лишь испуганно открыла глаза — дверь перед ней открывалась сама. Из комнаты напротив кошачьим прыжком выскочила Лари, схватила Машу за рукав и дернула за собой, затаскивая ее в укрытие. Все замерли. Я нащупал деревянную ручку гранаты, готовясь рвануть кольцо и метнуть ее в зал.
Послышался громкий гулкий скрип открывающихся стальных створок. Что-то лязгнуло, словно упала на каменный пол изрядного веса железяка, загремела какая-то Цепь. Я вздохнул глубоко, продел большой палец в кольцо чеки, усики которой были уже заранее разжаты. Ну… сейчас…
Неожиданно вместо криков и выстрелов, рычания чудовищ и грохота взрывающихся огненных шаров, лязга стали и прочих звуковых атрибутов вооруженного и магического нападения из-за дверей донесся звучный мужской голос, слегка даже насмешливый:
— Господа, прекратите прятаться! Для вас это даже унизительно! — Тут вроде послышалось женское хихиканье, но затем голос продолжил: — Выходите! Поговорим как цивилизованные люди.
А затем заговорила женщина, скорее даже девушка — голос был молодой:
— Машка! Хватит прятаться! Никто вам ничего не сделает, выходи!
Я вопросительно посмотрел на Машу, сидевшую с демонессой в каземате, что напротив. У Лари вид был озадаченный, а вот у Маши… у Маши скорее расстроенный, как будто она лишь укрепилась в своих подозрениях. Ни секунды не сомневаясь, она поднялась и пошла в зал. Ну и я подумал, что лучше быть с ней рядом. Поднялся, бесшумно поставил «вампирку» стволами кверху в арке за дверью, перекинул вперед карабин и тоже вышел в зал. За мной вышли гномы, я слышал, как топали их башмаки по камню, из двери напротив появились Маша и Лари.
Напротив нас, слева от колонны, стояли двое. Тот самый мужик, которого я видел в «Тихой пристани».[82] Среднего роста, среднего возраста, худощавый, коротко стриженный, с заметной сединой. Темные глаза, в которых ничего зловещего, загар, сильные руки сложены на груди, демонстрируя отсутствие оружия и дурных намерений. Даже некая полуулыбочка на губах, безо всякого глумления кстати. Одет в простую куртку-штормовку с откинутым капюшоном, свитер с горлом под ней, серые брюки и крепкие ботинки. К моему удивлению, на перевязи под курткой кобура с самым обычным «чеканом». У колдунов такое редко увидишь, особенно у столь сильных. Или вообще без оружия, или что-то такое модное…
На шее под свитером какой-то мощный амулет. Подозреваю, что самоактивирующийся щит. Я такой только однажды видел. На среднем пальце правой руки массивный серебряный перстень. Больше ничего примечательного. Примечательной была девушка, стоящая радом с ним, лицом неуловимо напоминавшая Машу. Только девушка была выше моей подружки и на несколько лет старше. И волосы носила длинные, в то время как Маша всему предпочитала растрепанный ежик. Но тоже красивая. В смысле и Маша красивая, и эта девица не хуже.
Девушка была одета в серое, но явно без всяких претензий на какую-то символику: просто нравился ей цвет. Короткая кожаная куртка, плотные кавалерийские лосины с кожаными вставками, сапожки для верховой езды с маленькими блестящими шпорами. На шее, на цепи висел массивный амулет, буквально истекающий Силой, но истекающий как-то странно: Сила выходила из него, закручивалась в кольцо — и в нем же исчезала. Странно. На запястьях платиновые браслеты, тоже залитые энергией под завязку.
Девушка была вооружена и тоже, как и ее спутник, без особых затей — вороненым «аспидом» в кобуре на поясе. Ничего больше. Скорее так, для порядка. Гораздо лучше вооружены были их спутники, стоящие поодаль, у дальней стены. Их было трое. Двоих я опознал сразу — не в лицо, а по типу: телохранители. У обоих на плече по короткой СВД-К со складным прикладом и оптикой-малократкой и по длинному армейскому «кольту» в кобуре. Гранаты в подсумках, тяжелые тесаки, под куртками тонкие дорогие кольчуги. Оба пришлые, и что интересно — близнецы. Рослые, плечистые, светловолосые. Двое из ларца, короче.
Перед ними, ближе к нам, стоял еще один, вооруженный точно так же, разве что пистолет был богато инкрустирован и по стволу карабина вился золотой узор, а цевье было из какого-то красноватого дерева с затейливой резьбой. Интересно. Бледное лицо с очень правильными чертами, черные глаза. На голове черный тюрбан, намотанный на маранийский манер, обхватывающий лицо снизу, под подбородок. Худощавый, явно очень гибкий и сильный. Хм… что-то знакомое в этом всем… Точно! Тифлинг! А вон и свернутый латиг под распахнутой курткой. Уже интересно.
Но вообще, с не такой уж богатой свитой пришел к нам Пантелей. Кстати, он ли это вообще? Ну мало ли — вдруг обознался, в кабаке темно и суетно было. Может, похожий кто?
— Пантелей? — спросил я. — Не ошибся?
— Я. Именно так, — слегка улыбнулся он. — Не ждали?
— Как — не ждали? Ждали, — пожал я плечами. — Даже искали. Разве не заметно было?
— Заметно, заметно, — успокаивающим тоном, каким обычно говорят с нетрезвыми буянами, уверяя, что их уважают, ответил колдун. — Особенно в последние полчаса, с тех пор как вы чужим порталом пришли и владетеля сего спасаемого богами места извели огненной смертью. Вместе с его начальником охраны —
