- Ты слишком холодный и расчетливый; твое тело оживает через силу. Я чувствовала, что ты захотел меня, как только увидел, но ум строил всевозможные преграды. Знаешь, как трахаются богомолы?
- Не слышал.
- Самка откусывает самцу голову. В сексе это совершенно лишний орган. А у тебя все начинается в голове. Могу поклясться, в первый раз у тебя не стояло.
- Ты права, - изумился я. Действительно, моя половая жизнь началась с известных проблем, но потом все как-то утряслось.
- Вот видишь. Я намеренно ошарашила тебя, проникла сквозь защиту, и ум оказался блокированным. Ты и слова не успел сказать.
- Но зачем тебе это было нужно?
- Трудно сказать. Свами учил нас быть как зеркало, отражая импульс, который приходит извне. Я так и поступила, но не просто отразила твое желание, а усилила его. Вернула тебе твою собственную энергию.
- Неужели ты сама не хотела меня?
- Конечно хотела, хотя и не могу сказать почему. В тебе есть что-то необычное, чего не было, скажем, в Халиде.
- Интересно знать, что, - я заревновал.
- Сама не пойму. Ты - другой. Европейцу очень трудно стать на путь Искусства, но уж если ему это удается, он делается непредсказуемым. Ты никогда не пойдешь с нами; наверное, это и привлекает больше всего.
ГЛАВА 7. ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ МАНЕВРА Я шел по пути больших неприятностей. Слепо, как в бреду, плыл по течению. Халид предупреждал меня, но я с остервенением топтал свое прошлое, видя в Халиде только любовника Тары. Она была великолепной учительницей любви: тонкой, чувственной и мудрой. Ее сила поглотила меня.
- Сверни плотно одеяло и сядь прямо. Сложи ноги в 'полулотос'. Теперь прогни позвоночник в районе живота, чтобы кобчик показался солнцу. Живот вперед, задницу - назад. Теперь представь, что к макушке привязана ниточка, и за нее тебя вытягивают вверх. Дай себя тянуть, пока не почувствуешь, что позвоночник распрямился. 'Подвесь' плечи, расслабь шею. Хорошо. Теперь разжигай 'жаровню', как я тебе показывала.
Все тело охватило неудержимое желание, ладони вспотели. Обнаженная Тара сидела напротив меня, и я видел ее всю.
- Спокойно! Дай энергии поглотить тебя - не сопротивляйся, но и не действуй.
Наблюдай за 'жаровней'. Когда огня станет слишком много, направь его в половые органы.
Стоит ли говорить, что я уже давно был готов! Тара села сверху, мягко охватив мое тело ногами.
- Не двигайся. Почувствуй меня изнутри и позволь своей энергии мягко вытекать во влагалище. Не теряй контроля за 'жаровней', поддерживай огонь, иначе увлечешься и скоро кончишь.
Я почувствовал, как искрящийся горячий поток растворяется в теле Тары и начал медленно двигаться.
- Не надо, - Тара остановила меня. - Я сама. Следи за 'жаровней'.
Она двигалась медленно и ритмично, слегка раскачиваясь в стороны; горячая клейкая влага стекала по моей коже. Как только я начинал чересчур возбуждаться, Тара останавливалась. Так прошло не меньше получаса; отчаявшись достичь оргазма, я просто потерялся в процессе и лишь бессознательно замечал, как влаги становится больше, как ускоряется ритм, как стонет Тара, запрокинув голову, и вдруг...
С верхушки ее позвоночника сквозь разверстую шейку матки обрушился водопад огня.
Тара закричала нечеловеческим, звериным голосом и впилась когтями в мою шею, пронзив кожу. Огонь прошел сквозь меня и вылетал, как из сопла, через небольшое отверстие в пояснице. Тара, теряя сознание, скользнула рукой по спине и закрыла сопло ладонью. Поток бросился в голову; я начал задыхаться и, не удержавшись, кончил сам. Тара счастливо умехалась.
- Теперь ты понял, что значит оргазм женщины, - устало произнесла она, утирая пот со лба. - Ты оставил открытой точку мин-мэнь, и часть энергии улетучилась.
Согласись, твой оргазм был совершенно лишним.
Я покачал головой.
- У большинства мужчин мин-мэнь всегда открыта, - посетовала она. Поэтому они расходуют массу своей энергии и теряют всю энергию женщины. Кстати, у женщин эта точка большей частью закрыта, как бы запечатана, потому женщины после оргазма цветут, а мужчины - вянут.
- Что это за точка? - заинтересовавшись, спросил я.
- В переводе с китайского - 'врата жизненности'. Она управляет сексуальной энергией и 'изначальным соком' - юань-ци.
- Ты знакома с даосскими методами?
- Свами многому научил меня, но речь не об этом. Когда сливаются сперматозоид и яйцеклетка, родители вкладывают туда изначальную энергию, которая поддерживает в человеке жизнь. Когда истощается юань-ци, человек умирает. Но у женщин мин-мэнь закрыта, поэтому они живут дольше.
- Неужели мужской оргазм необязателен?
- Оргазм - громадная сила, но им надо уметь пользоваться. Ты пока не умеешь, и должен довольствоваться моим оргазмом. - Тара легла рядом и поцеловала меня в шею. Я рассматривал ее смуглое тело, каждая клетка которого была полна вожделением и силой. Изогнувшись, я дотянулся губами до ее поясницы и в том месте, где должна находиться мин-мэнь, потрогал кончиком языка.
- Ай! - засмеялась Тара, - что ты делаешь? Щекотно.
Она не была богиней - она была женщиной. Моей женщиной.
Наконец, случилось то, чего я ждал и боялся больше всего. Жена узнала о Таре, да еще как узнала! Мы столкнулись прямо на улице - я, Тара и она. Жена, умничка, сделала вид, что не заметила нас, но дома предстоял тот еще разговор.
- Кто она? - спросила жена, и я рассказал ей все.
Мы всегда были откровенны: она знала о Халиде, о 'Доме Чая' и даже немного о Таре; я уверен, что она знала и о нашей связи, но не стала навязывать мне свои подозрения. Теперь... Нет, она не устраивала мне сцен, только сказала: 'Решай свою жизнь сам', - и вышла из комнаты. Я любил ее, черт побери, я любил ее, но и Тара мне была безумно дорога! Неужели можно любить двух женщин одновременно?
Это не укладывалось в голове, но такова была реальность. Моя реальность. Я взял зубную щетку и отправился ночевать к другу.
На следующий день я все выложил Таре. Она была спокойна и сосредоточена.
- Не стану давать тебе советы, - кратко заявила 'наставница'. - Ты должен поговорить со Свами.
Это предложение совершенно расстроило меня. Тара отказывалась что-то решать и отправляла меня к своему гуру-любовнику! Такого коварства я не ожидал. Тара положила мне руки на плечи и ясно поглядела в глаза. Это был взгляд воина - взгляд, хорошо знакомый мне по нашему давешнему поединку.
- Ты должен поговорить со Свами, - по слогам произнесла она. - И выбрать то решение, которое сочтешь достойным.
Ноги словно налились чугуном. Я понял, что иного выхода нет.
Рам огорошил меня.
- Можешь ничего не рассказывать - я и так все знаю. Не взыщи.
- Неужели Тара все рассказала Вам?! - в гневе выкрикнул я.
- Ну что ты. Она не рассказывает мне ничего - ведьма, а не дочка.
- Никакая она Вам не дочка!
- Тебя наверняка удивит, - мягко произнес Рам, - что и тебя я считаю своим сыном. Не буду объяснять, почему. Присядь, не гоношись. Вся беда оттого, что ты не умеешь принимать решения, не умеешь отвечать за свои поступки. Ничего, это болезнь излечимая.
Я понемногу размяк. Свами говорил тихо, беззлобно. Я внимательно смотрел на него. С тех пор, как я видел в его исполнении 'лягушку', Рам постарел и ссутулился, хотя прошло совсем немного времени. Он оставил шутовские замашки и производил впечатление пожилого усталого человека. Только глаза искрились теплом и добротой, как тогда.
