– Это правда. – Иден с восторгом готовилась руководить подготовкой к отъезду. В конце концов, именно она является номинальной хозяйкой в доме отца. – Думаю, с помощью слуг мы за неделю все упакуем так, как должно. Надо будет особо проследить, чтобы твои ботанические коллекции не пострадали от влаги. Однако если мы сумеем перебраться через пролив на Тринидад, нам не придется слишком долго ждать какого-нибудь британского судна.
– Иден, – мягко, но решительно остановил дочь доктор. – Мы остаемся.
Иден долго смотрела на него молча, потом прикрыла глаза и с дрожью в голосе проговорила:
– О нет, отец, нет!
– Иден, я понимаю, ты потрясена, но мы получили такие великолепные результаты! Дорогая, ведь тебе нравится здесь, я знаю, нравится. Вспомни, какие у нас были замечательные приключения! Как мы забирались на деревья, чтобы исследовать кроны. Сколько обнаружили неизвестных науке животных и птиц! – Он погладил ее по руке. – Дорогая, ну не смотри на меня так печально. – Подумай, какие лекарства мы сумеем получить, сколько спасем человеческих жизней. Нельзя сейчас останавливаться, нельзя!
Иден заставила себя отвечать:
– Я думала, у нас теперь нет средств. Лорд Пембрук…
– …просто негодяй! – закончил фразу ее отец. – Но этот молодой бездельник не сможет остановить прогресс! Нам и правда придется теперь экономить, но мы ведь научились у индейцев жить тем, что дает земля. И мы же британцы! Мы должны, и мы будем продолжать нашу работу.
– Продолжать…
– Да, моя дорогая, да! – с юношеским энтузиазмом воскликнул доктор. – У меня есть план.
«О нет!»
– План?
– Мы отправимся в глубь континента, Иди. Глаза девушки в ужасе распахнулись.
– Ты хочешь сказать, что…
– Да, – с восторгом прошептал он, не в силах сдержать свою радость. – На Амазонку!
Иден открыла рот, но отец принял ее страх за восхищение.
– Ты только подумай, дочка! Нас ждут потрясающие приключения. Там неизведанная земля. Конечно, дельта была нам матерью и учителем, она готовила нас, но наша судьба – Амазонка! – Он сжал ее руку, пытаясь передать дочери свое волнение, но Иден выдернула ладонь и вскочила на ноги.
– Ты сошел с ума!
– Но, Иди…
– Я догадывалась, а теперь случилось то, чего я всегда боялась. Ты слишком долго жил в джунглях, отец, это помутило твой разум. О Господи, со мной будет то же самое! – Она прижала ладони к лицу, но доктор лишь рассмеялся в ответ. – Я не шучу! – продолжала Иден. – Я туда не поеду. Одумайся! Там живут охотники за головами, людоеды! Они не то что здешние мирные индейцы-вароа.
– Глупости! Коннор сумеет нас защитить. Иди, ты мне нужна. Ты же понимаешь, я не могу без тебя обойтись! Пока мы вместе, ты будешь в абсолютной безопасности. Клянусь, как только мы покорим Амазонку, мы сразу вернемся в Англию. Я напишу книгу и кое-что докажу этому Гумбольдту. Нам никогда больше не придется искать богатого покровителя.
Она не могла вымолвить ни слова в ответ. Когда мать лежала на смертном одре, Иден обещала ей заботиться об отце, но что делать, если этот человек не желает думать о своей безопасности?
– Отец, – скрестив на груди руки, обратилась она к доктору, – тебе пятьдесят пять лет. Твой идол Гумбольдт был в самом расцвете сил, когда совершил это путешествие, и едва не погиб при этом.
В ответ раздалось раздраженное рычание. Иден тотчас поняла, что аргументы, ранящие гордость отца, ей не помогут, и сменила тему:
– Кстати, об этих джунглях, ты не забыл, что Венесуэла сейчас воюет?
– Разумеется, не забыл. Я еще не выжил из ума. Но что с того?
– Чтобы добраться до Амазонки, надо пересечь равнину, а лланос сейчас – основное поле битвы между испанской короной и восставшими колонистами.
– Ну и что? Мы успеем. Сейчас как раз временное затишье. Внутренние районы надежно контролируются мятежниками. Испанцы держатся поближе к берегу и своим кораблям. Никаких трудностей.
– Никаких трудностей? – Иден чуть не расхохоталась ему в лицо. – Начнем с того, что каждая из сторон будет считать тебя шпионом. Испанцы заподозрят в тебе союзника повстанцев, а колонисты решат, что ты работаешь на испанцев.
– Будь это правда, меня давно бы выслали из страны. Черт возьми, Иди, я уже говорил этим проклятым бюрократам в Каракасе: наука вне политики. Здесь я работаю на все человечество.
– О Господи! – Иден спрятала лицо в ладонях. – Ты здесь прячешься от мира, вот и все.
– Что ты сказала? – потрясенно спросил отец.
Иден вздохнула и взяла себя в руки.
– Ничего, отец.
– Вот что я тебе скажу, моя девочка, следи за своими словами, – с достоинством произнес доктор, снова опустился на простой деревянный табурет и оправил куртку. – Конечно, я позволяю тебе много вольностей, но все же я – твой отец.
