– Черт возьми, нет! У меня есть причины. – Джек пошел к двери, чтобы еще раз проверить запоры. – Знаешь, человек испытывает удовлетворение, когда делает то, что никто больше не может сделать.
Джек прислонился к двери, не делая попыток приблизиться. Иден настороженно следила за ним взглядом.
– Ты говоришь о своем брате герцоге Хоксклиффе?
– Нет, о прежнем герцоге.
– О твоем отце?
Джек сложил на груди руки и опустил глаза.
– Да, о моем отце, – угрюмо признал он.
– Ты с ним не ладил? – тихо спросила Иден.
– Никогда не мог ему угодить. – Джек пожал плечами. – Ладно, это не имеет значения.
Иден не знала, что сказать, понимая, что это как раз имеет большое значение.
– Я помогаю Боливару потому, что могу помочь. Пора спать. – И он мотнул головой в сторону кровати.
Иден закусила губу. Теперь кровать уже не казалась ей такой огромной.
– Ложись первая, – приказал он.
– Ты с какой стороны спишь? Джек взглянул на свою кровать.
– Ложись у стены, – решил он.
Глубоко вздохнув, Иден взобралась на постель. Джек задул свечу. Каюту залило лунным светом. В его сиянии тело мужчины казалось отлитым из стали. Отчетливо вырисовывалась каждая мышца, но шрамов было не видно.
Иден была поражена его атлетической красотой. У нее перехватило дыхание. Джек опустился на кровать, поправил подушку, прилег рядом с девушкой на покрывало и заложил руки за голову.
Иден казалось, что он слышит бешеный стук ее сердца. Через несколько минут Джек переменил позу, случайно коснулся рукой ее бедра и извинился. Даже это краткое прикосновение воспламенило ее кровь. Иден чудилось, что она сходит с ума. Решительно зажмурив глаза, она приказала себе спать. Частое дыхание рядом сказало ей, что Джек тоже не спит. Она почти физически ощущала, как жаждет его тело ее прикосновения, но не смела откликнуться на этот зов. Тишина становилась невыносимой.
– Иден?
– Да? – мгновенно отозвалась она, почти задыхаясь от близости этого мужчины.
– Можно теперь я задам тебе вопрос?
Иден облизала губы.
– Задавай: – Она перевернулась на бок, подперев щеку кулачком.
Глаза Джека поблескивали в темноте.
– Почему ты это сделала?
– Сделала – что?
– Поехала «зайцем».
Иден немного расслабилась. Вопрос отвлек ее от нестерпимого желания броситься на него.
– Я же тебе говорила. Надо найти нового спонсора. Джек смотрел в потолок, губы его мрачно кривились.
– Значит, мои деньги для тебя недостаточно хороши?
Она шутливо толкнула его кулаком по плечу.
– Ты же хотел получить львиную долю.
– Мы торговались, – напомнил он. – А чего ты ждала? Ты же сама сказала, что я похож на льва с занозой в лапе.
Иден улыбнулась:
– Ты и правда был похож на больного льва.
– Ты же вынула занозу.
– Думаю, – медленно проговорила она, – их у тебя еще немало.
Джек повернул голову и внимательно посмотрел ей в глаза. Оба молчали.
– Может быть, и так, – едва слышно проговорил он. – Но ты не ответила на мой вопрос. Если бы тебе нужен был только новый патрон, ты приняла бы мое предложение. Дело в чем-то другом, так? – Он протянул руку и осторожно погладил девушку по щеке. – Что заставило тебя убежать? Змеи и пауки? Ты больше не могла этого выдерживать?
– Знаешь, Джек, думаю, я не создана для одиночества. – «Я создана для любви», – мысленно закончила она, но вслух это, разумеется, не сказала, но взгляд Джека показал ей, что он и сам обо всем догадался.
Джек повернулся на бок, одной рукой приподнял лицо Иден и приблизил губы к ее губам, оставляя ей сколько угодно времени для сопротивления.
