– Как она? Здорова?
– Похоже, так, – с неохотой признал Коннор. – Он держит ее в доме, который называется отель «Палтни».
– Он? Ты имеешь в виду лорда Джека?
Коннор ничего не ответил, только мрачно взглянул на собеседника.
– Ты… ты убил его? – замирая от страха, пробормотал доктор Фарради.
– Нет. – Коннор вздохнул и сел на прежнее место. – Я собирался, но не сумел как следует прицелиться. Зато я проследил за ним. И очень рад, что проследил.
– Почему? Что ты имеешь в виду? И почему ты сказал, что он держит ее в отеле «Палтни»? Неужели этот негодяй обесчестил мою дочь?
– А как вы думаете? Она же любит только меня. И клянусь, он заплатит за все, что сделал! – выкрикнул Коннор и вытащил из кармана газету. – Здесь говорится, что они поженились. Она не могла добровольно пойти на это. Он ее заставил. Я знаю. И теперь он умрет.
– Коннор!
– Не беспокойтесь, отец. Я не сам его убью.
Доктор Фарради покачал головой. Мания целиком овладела его другом, повлияв на его разум. Или он всегда был ненормальным, только доктор, погруженный в собственные страдания, не замечал этого?
В любом случае разве нормальному человеку придет в голову отправиться в джунгли и жить там?
– Я не забыл, как рассердилась на меня Иден, когда я защитил ее от индейского воина, который хотел ее изнасиловать. Я не желаю, чтобы она снова сердилась на меня, если я убью лорда Джека. К счастью, я нашел другой способ.
– Какой?
Коннор улыбнулся:
– Не думаю, что стоит вам говорить. Очень уж вы заинтересовались.
Виктор, не отвечая Коннору, закатал рукава и присел перед своим медицинским чемоданчиком, чтобы обработать след укуса.
– Не хочешь рассказывать – не рассказывай. Мы ведь так мало друг друга знаем, всего лет тринадцать- четырнадцать – в общем, ерунда. Ты единственная любовь моей дочери, а я всего-навсего ее отец.
– Ладно, – согласился Коннор, польщенный тем, что его фантазии признают реальностью, и придвинулся к Виктору. – Я проследил за ним до конторы. Вон там его склад и контора. – Он ткнул в сторону иллюминатора. – Видите?
Виктор прищурился.
– У меня разбиты очки. Я не разберу, что там, – солгал он. – Но я тебе верю на слово.
– И я увидел, что у него на уме, – продолжал Коннор. – Наш лорд Джек затевает очень дурное дело.
– Что затевает? – встревоженно переспросил Виктор.
– Собирает армию для Боливара. В испанском посольстве наверняка этим заинтересуются. В природе все идет своим чередом, Виктор. Когда придет час, они расправятся с ним, а я останусь в стороне.
– А когда придет этот час?
– Очень скоро. Как только я придумаю, как добраться до Иден. Я знаю, она любит меня. Но… она запуталась, как раненая газель. Она будет сопротивляться. Я не могу этого допустить.
– Коннор, ты не можешь причинить вред нашей Иден.
– Конечно, нет. – Коннор сунул руку себе за пазуху и извлек оттуда коробку с образцами растений, которые они собирали в джунглях.
Сердце Виктора заколотилось от страха, когда сумасшедший поднял крышку и стал рассматривать коллекцию крошечных пузырьков с кураре.
– Вот, – удовлетворенно сообщил он сам себе.
Доктор Фарради побледнел, но старался не показать свой ужас.
– Послушай, Коннор. Эти настои смертельно ядовиты.
– Этот – нет. – Коннор вынул маленькую бамбуковую трубку. – Он очень слабый. Я его сам сделал. Он слабый, но очень быстродействующий. Для исследования я усыплял им маленьких птичек и мелких животных. Уколю ей пальчик, и она заснет. – Коннор говорил мечтательно, как лунатик. – А когда проснется, то вернется ко мне. Навсегда.
Глава 17
В день бала погода испортилась, но ничто не могло огорчить Джека, чье сердце было наполнено их с женой маленькой тайной. Он не удивился бы, если бы окружающие догадались.
Сегодня Джек шел, гордо расправив плечи, выпятив грудь и задрав подбородок. Он чувствовал себя победителем, при чем победителем влюбленным. С утра посылали за врачом, который с большой долей уверенности подтвердил деликатное положение Иден.
Он станет отцом. Столько раз он думал и говорил о том, что хочет иметь наследника, и теперь это сбудется. У них будет ребенок! Он и сам не знал, как страстно этого хочет, пока жена не сообщила ему новость. Осенью их будет уже трое! На свет появится его первенец! Джек чувствовал себя птицей, которую выпустили на волю.
