Именно идеальность условий и заставила Кудо насторожиться. Что видит он, то видит и Сигеру. Там наверняка ловушка.
– Будьте осторожны. Внимательно следите за кронами деревьев. Возможно, он прыгнет нам на головы.
Отряд двинулся вперед, держа мушкеты наизготовку. Когда они добрались до подножия холма, Кудо отправил наверх семерых, по одному на каждое дерево.
– Никого нет, господин.
Что-то здесь не так. Все инстинкты воина твердили Кудо об этом. Он медленно обошел вокруг холма. Тут негде спрятаться даже столь искусному человеку, как Сигеру. И все равно Кудо было не по себе.
– Господин?
Возможно, увидев, насколько это место удобно, как для засады, так и для обороны, Сигеру двинулся дальше. Впереди на тропе есть узкий проход – там один человек с легкостью задержит отряд. Быть может, Сигеру ждет их там. Быть может.
В конце концов, решив, что тянуть дальше смысла нет, Кудо сказал:
– Останавливаемся на ночь. Стражу будем нести поочередно, по пятеркам.
– Да, господин.
У подножия холма, где запах сосен усилился, Кудо вдруг остановился.
– Назад!
– Вы его видите, господин?
Кудо никого не видел. Но он совершил ошибку и уразумел это лишь сейчас. Он смотрел вверх. Вниз он не смотрел. С сосен опало множество игл, и три ложбинки были засыпаны этими иглами.
Кудо извлек меч из ножен.
– Прикройте меня.
Он приблизился к ближайшей ложбине и с размаху вонзил катана в мягкий хвойный покров. Ничего. Вторая и третья ложбинки тоже оказались пусты.
Сигеру не было наверху. Его не было внизу. Больше ему негде прятаться. Значит, он не стал устраивать здесь ловушку. Сигеру безумен, но все-таки по-своему очень, очень умен. И терпелив. Скрытность и терпение неразлучны.
– Привяжите лошадей. Ты – лезь на сосну. Будешь наблюдать.
Сигеру подстерегает их где-то в другом месте. Возможно, этой ночью им ничего не грозит. По крайней мере, так говорил здравый смысл.
Но Кудо не мог уснуть. Он еще раз сходил к ложбинкам и потыкал в них мечом.
Тут его окликнул часовой, сидевший на дереве:
– Господин, сюда движется лошадь. Всадника не видно.
Боевой конь Сигеру. Он приблизился на некоторое расстояние, заржал, потом отскочил в сторону, как будто хотел подойти поближе, но не решался.
– Он хочет присоединиться к нашим лошадям, – сказал часовой.
Поведение жеребца было вполне понятно. Боевых коней приучают не доверять никому, кроме хозяина.
Но вот почему он вообще сюда явился? Действительно ли он ищет общества себе подобных? Или что его гонит?
Тревога, снедавшая Кудо, усилилась. Тут явно крылась какая-то хитрость. Кудо выглянул из-за сосны.
– Ты уверен, что на лошади никого нет?
– В седле – никого, господин, и на боках тоже.
– А под животом?
Часовой присмотрелся повнимательнее.
– Не думаю, господин. Силуэт кажется совершенно нормальным.
– Ты готов поручиться за это жизнью?
– Нет, господин, – быстро откликнулся часовой.
– Застрели коня.
– Слушаюсь, господин.
Кудо отнял руку от ствола и обнаружил, что испачкал ладонь. Ствол сосны расщепился, и по коре протянулась необычно широкая и густая полоса смолы. Древняя сосна источена возрастом, болезнью, бурей, вот и растрескалась. Когда часовой наверху пошевелился, устраиваясь поудобнее, дерево угрожающе заскрипело. Этот звук породил отклик в душе Кудо. Все-таки деревья и люди похожи…
– Лучше спустись и залезь на другое дерево, – велел Кудо. Старый ствол может и не выдержать отдачи при выстреле из мушкета.
– Слушаюсь, господин.
