– Сколько ты задолжал? – спросил Гэндзи.
Хидё на миг заколебался, потом сознался:
– Шестьдесят рё, господин.
Для человека его положения это была огромная сумма. Годовое жалованье Хидё составляло десять рё.
– Глупец, не помнящий о дисциплине! – не удержался Сэйки.
– Да, господин!
Искренне удрученный Хидё снова прижался лбом к полу.
– Твои долги будут уплачены, – сказал Гэндзи. – Смотри, не наделай новых. Я бы посоветовал тебе прямо сейчас, пока ты платежеспособен, найти себе жену. Какую-нибудь девушку, умеющую вести хозяйство. Такую, чтоб она научила тебя бережливости и показала привлекательность домашнего очага.
– Да, господин! – отозвался Хидё, застыв в почтительнейшем поклоне. Великодушие князя ошеломило его.
– Я бы сам подобрал тебе такую жену, – продолжал Гэндзи. – Ты согласен положиться на меня в этом деле?
– Да, господин. Большое вам спасибо.
– Ханако! – позвал Гэндзи. – Проведи этих людей в комнату, где они могли бы отдохнуть, и останься с ними, чтобы прислуживать им.
– Слушаюсь, господин, – отозвалась Ханако.
Изящно поклонившись, она увела Хидё и Симоду.
Когда они вышли, Сэйки отвесил князю глубокий церемонный поклон. Наконец-то он понял, что произошло! Даже посреди напряженных событий, грозящих ему смертью, князь Гэндзи нашел время подумать о тех, кто был вверен его попечению. Эта служанка, Ханако, – сирота, а потому, несмотря на всю ее красоту и хорошие манеры, девушке вряд ли удалось бы найти достойного мужа. Ведь у нее нет ни полезных родственных связей, ни приданого. А Хидё, которого во многих отношениях можно было бы счесть образцовым самураем, для полной зрелости не хватало груза ответственности. Если предоставить его самому себе, он и дальше будет растрачивать время и деньги на бессмысленные забавы. И в конце концов превратится в бесполезного пьянчугу, как это уже произошло со многими самураями вырождающихся кланов. И все это князь Гэндзи предотвратил одним-единственным верным ходом. На глазах у сурового воина выступили слезы.
– В чем дело, Сэйки? Я что, умер и превратился в божество?
– Господин… – только и смог произнести растроганный до глубины души Сэйки. Он не в силах был даже поднять лицо от пола. Опять он недооценил глубину души своего господина!
Гэндзи протянул руку к своей чашке. Другая служанка, Митико, с поклоном налила еще чаю. У Митико муж уже имелся, потому Гэндзи улыбнулся ей, но тут же выбросил служанку из головы. Попивая чай, он терпеливо ожидал, пока Сэйки возьмет себя в руки. Самурай – странные создания. Их кодекс чести требует без единого стона переносить самые жестокие пытки. И в то же время они способны прослезиться при виде столь прозаической вещи, как заключение брачного договора, и не видят в этом ничего зазорного.
Через некоторое время Сэйки поднял голову и движением рукава смахнул слезы с глаз.
– Господин, вам следует все-таки считаться с тем, что миссионеры могут быть каким-то образом причастны к заговору против вас.
– Если это был заговор.
– Чужеземец, именуемый Старком, предвидел этот выстрел. Он бросился на землю еще до моего возгласа – я сам это видел. А это означает лишь одно: он знал, где находится убийца.
– Или он очень наблюдателен. – Гэндзи покачал головой. – Быть настороже и остерегаться предательства – похвально. Но видеть предательство повсюду – это уже чересчур. Нельзя допускать, чтобы воображение отвлекало нас от подлинной опасности. Старк лишь сегодня приплыл из Америки. В Японии довольно своих убийц. Кому и зачем понадобилось бы так все осложнять и привозить из чужих земель еще одного?
– Например, тому, кто желает скрыть свое имя дополнительным покровом тайны, – сказал Сэйки. – Тому, кого вы никогда бы не заподозрили.
Гэндзи вздохнул.
– Ну что ж, можешь и дальше заниматься этим делом. Но прошу тебя, не нужно чрезмерно изводить Старка. Он – наш гость.
Сэйки поклонился.
– Слушаюсь, господин.
– Давай посмотрим, как там они, – предложил Гэндзи.
Когда они вышли в коридор, Сэйки вспомнил о том бакалейщике, с крыши которого стрелял убийца.
– Что мы будем делать с предложением Фудзиты?
– Передай ему нашу благодарность и скажи, что мы дозволяем ему привезти сакэ для празднования Нового года.
– Слушаюсь, господин, – отозвался Сэйки.
Это достаточно дорого, чтобы унять страхи бакалейщика, но не настолько дорого, чтобы уничтожить его. Мудрое решение. Доверие Сэйки к своему господину возросло еще больше.
