– Развалины личных покоев князя Гэндзи.
– Однако что это означает?
– Если б он не настоял на поездке в монастырь Мусиндо, во время обстрела он находился бы там.
Сэйки был вознагражден: на лицах его товарищей проступило понимание.
– Он не мог этого знать! – воскликнул Кудо. Но голос самурая дрогнул.
– Однако, похоже, знал, – сказал Сэйки.
– Ничего не доказано, – сказал Сохаку.
– Но и не опровергнуто, – сказал Сэйки.
– Если он знал, то почему же не предупредил нас? – спросил Сохаку.
– Я не утверждаю, что понимаю, каким образом действует волшебное предвидение, – проговорил Сэйки. – Ясно одно: нам следует на некоторое время отложить решение этого вопроса. А пока что приготовьтесь к путешествию. Оставаться здесь небезопасно.
– Вы хотите сказать, что рекомендуете отступить в «Воробьиную тучу»? – уточнил Сохаку.
– Да.
– Эту рекомендацию чрезвычайно трудно исполнить, – сказал Сохаку. – Большинство провинций, лежащих между Эдо и Акаокой, враждебны нам. Внутреннее море не представляет особого препятствия. Но его патрулируют корабли сёгуна. В таких условиях дорога на наш родной остров делается весьма опасной.
– Я предпочитаю опасность смертельной угрозе, – сказал Сэйки. – Мы не можем задерживаться здесь.
– Есть и еще одно соображение, – вмешался Кудо. – Сёгун никому не давал дозволения покинуть Эдо.
– Моя верность принадлежит Окумити-но-ками Гэндзи, князю Акаоки, – отрезал Сэйки, – а не узурпатору, присвоившему титул сёгуна и захватившему сёгунский дворец.
Он поклонился собеседникам и встал.
– Если мой князь прикажет мне повиноваться этому человеку, я буду повиноваться. Если он прикажет мне убить этого человека, лишь смерть помешает мне выполнить приказ. Я знаю, кто я. Уверен, что и вы знаете.
И, не дожидаясь ответа, Сэйки развернулся и зашагал к развалинам княжеских покоев.
– Старый упрямец! – бросил Кудо.
Сохаку фыркнул:
– Он и в молодости был упрямцем. С чего бы годам лишить его этого примечательного свойства?
– Совершенно ясно, что теперь он не согласится на введение регентства. Он убедил себя в том, что Гэндзи видит будущее.
На том беседа и завершилась. После продолжительного молчания Сохаку и Кудо взглянули друг другу в глаза, поклонились и встали.
– Мне очень жаль, Эмилия, – сказал Старк. – Я не нашел никаких останков мистера Кромвеля.
– Быть может, ангелы и вправду вознесли его на небо, как ему казалось, – отозвалась Эмилия, но печальная улыбка показывала, что сама девушка в это не верит.
– И что вы теперь будете делать? – спросил Старк.
– Соберу вещи, какие смогу найти, и буду ждать корабля в Америку.
При одной лишь мысли об этом у Эмилии противно заныло под ложечкой, и на глаза навернулись слезы. Она уселась прямо на землю, рядом с развалинами своей комнаты, и разрыдалась, не стыдясь слез. Она нашла убежище, в которое не смела верить, рай, в котором она скрылась от своей красоты. Нашла – и потеряла, из-за одного-единствен-ного выстрела. Этого Эмилия вынести не могла. Конечно, она была сильной – но не настолько.
Старк опустился на колени рядом с девушкой, обнял ее и прижал к груди. Он неверно понял, в чем источник ее печали.
– Дома вам станет получше, – сказал он, пытаясь утешить девушку, и лишь причинил ей этим лишнюю боль.
Старк держал Эмилию в объятиях, не зная, чем тут можно помочь, а она, уцепившись за него, безутешно плакала.
– Вы молоды, Эмилия, – говорил Старк. – Ваша жизнь только начинается. Небеса еще улыбнутся вам. Вы встретите новую любовь. Я в этом уверен.
Эмилия хотела было сказать Старку, что жаждет обрести не любовь, а покой. Но печаль ее была столь глубока и сокрушительна, что девушка не нашла нужных слов.
Как только обстрел прекратился, Сигеру отправился обходить границы дворца и расставлять стражу вдоль обрушенных стен. Внутри никакой опасности не было. Но если бы кто-нибудь пожелал покуситься на жизнь Гэндзи, для этого настало самое удобное время. Сигеру был уверен: Сохаку еще не готов перейти к действиям. Сперва он должен выслушать, что скажут Кудо и Сэйки. Так что сейчас единственной заботой были внешние враги. Сигеру надеялся на их появление. Это было бы неплохой разминкой. О Сохаку он позаботится потом, равно как и о Сэйки с Кудо, – если придется. Какая, однако, досада: момент и без того тяжелый, опасность грозит отовсюду, а тут еще, возможно, придется убить трех старших военачальников клана. Даже если Кудо и Сэйки останутся верны князю, потеря Сохаку нанесет клану серьезный ущерб. Сохаку – их лучший стратег и лучший после самого Сигеру боец.
