– Что это за человек?
– Он не назвался, и лицо его скрыто. Но он дал мне знак и сказал, что вы его узнаете.
– Покажи мне знак.
Дверь скользнула в сторону, и Хидё вполз в комнату. Он поклонился, приблизился и вручил Гэндзи плоский круглый металлический предмет размером с крупную сливу. Это была старинная цуба – гарда меча – с изображением стаи воробьев, летящих над волнами.
– Я приму его. Через надлежащее время проведи его сюда.
Хидё заколебался.
– Не будет ли разумнее потребовать, чтобы он сперва открыл лицо?
– Разумно, но не обязательно.
– Да, господин.
Хидё, не вставая с колен, попятился, вышел и закрыл за собою дверь.
Хэйко натянула нижнее кимоно и встала с постели.
– Я выйду.
– Куда?
Хэйко опомнилась. Ну конечно! Это покои для слуг, единственная уцелевшая часть дворца. Они с Гэндзи заняли главную комнату. Во всех прочих устроилось по несколько человек. Свободной комнаты, куда она могла бы удалиться, просто нет.
– Я подожду снаружи.
– Сейчас слишком холодно. Кроме того, я предпочитаю, чтобы ты осталась.
– Мой господин, я сейчас не в том виде, чтобы показываться на глаза кому-то, кроме вас.
Распущенные волосы гейши струились по плечам и спускались до бедер. Хэйко была почти обнаженной. На лице – ни капли краски. В последнее время Гэндзи нравилось видеть ее ненакрашенной. Ей потребуется не меньше часа, чтобы привести себя хоть в сколько-нибудь приличный вид, да и то при условии, что ей будет помогать Сатико.
– Настали странные времена. Обычные правила к ним неприменимы. Приведи себя в порядок, насколько сумеешь.
Хэйко уложила волосы в подобие простой прически в хэйанском стиле: сделала пробор посередине и перехватила распущенные пряди лентой. Несколько кимоно, надетых одно поверх другого и красиво уложенных, изображали просторный наряд той эпохи. Гейша едва коснулась лица пуховкой, но, хотя пудра и румяна были совершенно незаметны, они подчеркнули блеск глаз Хэйко и очертания губ.
– Ты меня поражаешь, – сказал Гэндзи, когда Хэйко вернулась с чайным подносом в руках.
– А что такое, мой господин?
– Ты словно мгновение назад сошла с картины времен Блистательного Принца. – Он указал на свое наспех подпоясанное кимоно. – А я выгляжу в точности как тот, кем являюсь. Как человек, разбуженный посреди ночи.
Появление гостя избавило Хэйко от необходимости скромно возражать Гэндзи. Гость оказался рослым мужчиной, закутанным в длинный плащ. Неуклюжесть его движений показалась Хэйко смутно знакомой. Она уже где-то видела этого человека. Но где?
За спиной у гостя, вплотную к нему, стояли Хидё и Симода. Малейшее подозрительное движение стоило бы ему жизни. Судя по тому, как медленно и плавно двигался гость, он это прекрасно осознавал. Даже поклон его был неспешным и осторожным.
– Прошу прощения за вторжение в столь неурочный час, князь Гэндзи.
Лицо его тоже было скрыто плащом – выглядывали лишь глаза, маленькие, близко посаженные. И в глазах этих плеснулось удивление, когда гость заметил Хэйко.
– Мне нужно поговорить с вами наедине.
Гэндзи махнул рукой Хидё и Симоде. Самураи взглянули на него с еще большим беспокойством и не тронулись с места.
– Можете подождать снаружи, – велел Гэндзи.
– Да, господин.
Хидё и Симода поклонились, не спуская глаз с визитера, который мог оказаться убийцей, и, все так же не отрывая взгляда от его спины, пятясь вышли из комнаты.
И даже когда дверь закрылась, Гэндзи готов был поклясться, что видит своих самураев через дерево и бумагу. Вот они сидят по сторонам от входа, сжимая рукояти мечей и готовые в любое мгновение ворваться обратно…
Гость снова взглянул на Хэйко.
– Мы все еще не одни, мой господин.
– Если вы не можете доверять госпоже Хэйко, то я не могу доверять вам, – отозвался Гэндзи.
Он кивнул Хэйко. Гейша поклонилась и приблизилась, держа в руках поднос.
Мукаи столкнулся с неожиданной трудностью. Чтобы выпить чай, ему придется открыть лицо. Если же он откажется от чая, разговор не состоится. Поскольку Гэндзи уже знал, кто он такой, – это была их вторая
