Каролина несколько раз упоминала о покупке квартиры для гостей в роскошной многоэтажке. Си Си знал, что она имеет в виду его команду. Каролина не хотела видеть их в «Мюзикленде».
– Ты можешь обставить ее, как тебе понравится, даже антиквариатом. – Си Си по-мальчишески улыбнулся и расправил плечи.
Книга скользнула на пол. Каролина бросилась к мужу, слезы заструились по ее щекам. Си Си прижал ее к себе и тихо сказал:
– Это моя вина, дорогая, только моя. Не плачь, крошка.
Каролина уткнулась ему в плечо.
Они больше никогда не вспоминали о Гейл Бредфорд. Прощаясь с Си Си туманным октябрьским днем перед отъездом на международные гастроли, Каролина поцеловала его и сказала, что займется украшением их нового пентхауса в доме 3525 на Черепашьем Ручье.
Каролина и в самом деле намеревалась так поступить. Не теряя даром времени, она отправилась к своему художнику-оформителю Джин Спакс, но ее не оказалось дома. Разочарованная этим обстоятельством, Каролина решила поехать в Сиело-Виста, чтобы заполнить длинный тоскливый день.
Она нашла его в сарае за домом.
Донни с голым торсом поднимал тюки сена с площадки подборщика и не слышал, как подошла Каролина. Она молча наблюдала за его работой, холодный северный ветер шевелил светлые волосы Донни и обжигал губы.
Спрятав руки в карманы норковой шубы, подаренной накануне мужем, Каролина зашла в темный амбар как раз в тот момент, когда Донни Уиллер поднял высоко над головой огромный тюк сена и встретился с ней взглядом. Он улыбнулся и медленно опустил сено.
Необычная волна возбуждения пробежала по ее телу. Инстинктивно она направилась в глубь сарая, подальше от управляющего ранчо. А Донни решительно подошел к ней и остановился. Не отрывая от нее пристального взгляда, он снял тяжелые рабочие рукавицы и засунул их в боковой карман джинсов.
– Я думал о вас.
– Неужели?
Каролина вся напряглась. А потом у нее сдавило горло, когда стройный ковбой молча кивнул, распахивая мягкие края дорогой шубы, и стал бесцеремонно расстегивать ее блузку.
– Поцелуй меня, – сказал он и приник губами к ее губам.
Несколько месяцев, а если точнее, то несколько лет Каролина находилась рядом с этим красивым, молодым любителем лошадей, и ничего похожего не происходило. Этого не могло случиться и сейчас. Просто не могло. Это какое-то безумие. Она только что попрощалась с мужем в аэропорту. Их отношения были лучше, чем обычно. Каролина не могла сделать этого.
– Господи, я так долго хотел тебя, – сказал Донни Уиллер, скользнув губами по мягкой коже шеи. – И наконец ты пришла.
– Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я не хочу, не могу…
– Ты хочешь и можешь. Ты сама давно желаешь этого, так же, как и я. Я прочитал об этом в твоих глазах. Ты появилась здесь сегодня именно для этого.
– Нет. Это неправда, – сказала Каролина, тяжело дыша.
Через несколько секунд они были полностью раздеты.
– Как долго он будет в отъезде? – спросил Донни.
– Два… два месяца, – прошептала она, хватая его потные плечи.
– Скажи мне, что будешь со мной каждый день, пока он в отъезде.
– Нет… – слабо возразила Каролина. – Я не знаю, почему я… это будет единственный раз…
– Скажи то, о чем я тебя прошу. Скажи, что я смогу обладать тобой каждый день до тех пор, пока он не приедет.
– Да… да, сможешь.
В этот же холодный октябрьский день военный транспортный самолет, рейс 707, приземлился на аэродроме «Лав-Фиелд» в Далласе. Бледнолицый, темноволосый, увешанный наградами молодой прапорщик, опираясь худой рукой на трость из черного дерева, захромал вниз по пассажирскому трапу.
Ему навстречу вышел водитель-солдат. Он отдал честь офицеру и проводил его к армейскому микроавтобусу, окрашенному в камуфляжный цвет. Устроившись в одиночестве на заднем сиденье, раненый офицер снял испещренный каплями дождя зеленый берет, опустил трость между согнутыми в коленях ногами и вытащил пачку «Пэл-Мэл» из кармана светло-зеленой форменной куртки.
Прищурив серые глаза, он закурил сигарету.
– Сэр, я провезу вас через город и доставлю в медицинский Центр для ветеранов, это в нескольких минутах езды от Ланкастера, – сказал водитель, посмотрев в зеркало заднего вида. – А во Вьетнаме было очень тяжело?
Офицер медленно выдохнул.
– По сравнению с чем?
– О… понимаю. Вы не хотите говорить об этом? Хорошо, забудьте, о чем я спрашивал.
– Забыл.
– И все же… – Водитель не мог справиться с любопытством. – Мой двоюродный брат пишет, что там
