буду снова с вами через мгновение ока.
Когда Тилли, задержавшись несколько больше, чем на мгновение, вернулась, Лайза каталась но кровати, тяжело дыша и рыдая.
– У меня начались роды. Но еще рано. Слишком рано.
Тилли ухаживала за ней, как могла, привязывала к спинке кровати простыни, за которые можно было ухватиться, вытирала лицо влажной салфеткой, пыталась заставить ее лежать спокойно. Когда, наконец, пришла акушерка, Тилли с облегчением приняла роль ее помощницы.
Родовые мучения вскоре закончились, и маленькое безжизненное тельце выскользнуло на полотенце, подставленное Тилли. Акушерка дала знак унести его.
– Можно что-нибудь сделать? – дрожа, прошептала Тилли.
– Нет. Бесполезно. Крошка даже не полностью сформировалась. Лучше убери, прежде чем она, – акушерка показала на Лайзу, находившуюся в полубессознательном состоянии, – придет в себя и захочет увидеть ее. Они почти всегда хотят. – Акушерка отвернулась от мертвого ребенка и принялась ухаживать за больной.
Лайза проснулась в середине дня. Тилли сидела в большом кресле, пододвинутом ближе к кровати. Его кресле, подумала Лайза, в котором он так часто сидел, держа ее на коленях, уютно устроившуюся там, по выражению Торна, напоминая большую, довольную кошечку.
– Проснулись, мисс Лайза? – ласково спросила Тилли.
– Чувствую себя странно… будто плыву… в невесомости… Это означает, что я умираю?
– Боже, конечно нет, мисс Лайза. Это действие трав и лекарств, которые мисс Харли дала вам, облегчая головную боль.
Лайза закрыла глаза. Открыв их снова, прошептала:
– Вспомнила. – Медленные слезы потекли из глаз. – Это была девочка, да?
– Да, мисс Лайза, дорогая.
– Почему ей суждено было умереть, Тилли? Я осталась здесь, чтобы спасти ее, хотя собиралась поехать домой на Рождество. Ты когда-нибудь видела, как празднуется голландское Рождество? В мире нет ничего прекраснее. Чтобы не навредить ей, не ходила к заключенным, которым должна была помогать. Как несправедливо, что все это оказалось напрасным. Почему она умерла, Тилли?
– Успокойтесь, мисс Лайза. Вы должны отдыхать – нельзя волноваться. Поспите, моя дорогая. – Тилли похлопала ее по руке и погладила по голове. – Поспите.
ГЛАВА 17
В середине марта 1777 года капитан Торн Холлоуэй вернулся в Нью-Йорк. Отчитавшись в штаб-квартире о поездке, он сразу же помчался на Боури-Лейн. Первой встретилась Тилли, и, выслушав ее рассказ о последних событиях в доме, он буквально взлетел на третий этаж, перепрыгивая через две ступеньки.
Вихрем ворвался в спальню, где в своем любимом обтянутом ситцем кресле сидела Лайза, накинув вязаный шерстяной платок, с открытой книгой, которую не читала, уставившись невидящими глазами на горящий яркий огонь камина.
– Ничего не надо, Тилли, – сказала она безжизненным голосом, даже не оглянувшись.
– Но мне нужна ты, моя дорогая девочка, – прозвучал голос мужа, и Торн опустился на колени у ее ног, глядя в ее бледное, мрачное лицо с нежностью и болью.
Лайза всхлипнула от радости, он поднял ее из кресла и сел в него сам, не выпуская ее. Она прижалась и крепко обняла его.
– О, Торн, – заплакала жена. – Мне было так одиноко без тебя.
– А мне без тебя, любимая.
– Не покидай меня больше. Пожалуйста, не оставляй больше среди этих чужих людей.
Он уже собирался поспорить с ней по поводу такого заявления, но вовремя сдержался: у жены плохое настроение и болезненное состояние.
– Ты же знаешь, я никогда бы не оставил тебя по своей воле, – сказал успокаивающе Торн.
– Ребенок умер.
– Знаю, милая. И сожалею. Но с тобой все нормально…
– Это моя вина.
– Глупости и ерунда, – быстро возразил муж. – Тилли рассказала, что ты вела себя очень благоразумно.
– Я имею в виду самое начало: совсем не хотела ребенка до того, как мы поженились и я получила возможность выдавать его за твоего. Прошлым летом, после того, как твой брат… выпила порцию, которую называли отваром из кореньев, чтобы убить семя, если оно проникло в меня.
– Рассуждая вполне здраво, что семя не только осталось живым и здоровым, но и шевелилось, когда я уезжал из Нью-Йорка, надо полагать, лекарство не подействовало.
– Откуда нам знать, что его последствия не сказались позднее?
– Лайза. – Он протянул руку к подбородку и поднял ее лицо. – Не казни себя. Это абсурдно, и если бы ты полностью пришла в себя, то поняла бы это. Не хочу больше слушать такие глупости. Согласись, что это одна из тех причин, которые находятся за пределами человеческого понимания и контроля. Благодарю Бога, что ты не оказалась в опасности, хотя должен сказать, выглядишь ты страшно бледной и худой. Уверена, что полностью поправилась? Что говорит врач?
