Ты дорог мне сейчас и всегда будешь дорог, хотя, возможно, с трудом поверишь в это, потому что сейчас я сообщу тебе, что не собираюсь ехать в Англию. Видишь ли, Торн, дом для меня – это Америка, и я устала от постоянной борьбы, пытаясь убедить себя, что мы сможем жить вместе в гармонии в то время, как наши две страны ведут эту ожесточенную войну друг против друга.
Я уже почти приняла то же самое решение относительно того, как мне поступить, когда письмо от жены твоего дяди попало мне в руки. (Я вскрыла его, думая, что оно может содержать известия, которые ты можешь получить быстрее через военную почту.) После того как прочла то, что написано этой незнакомой женщиной, показавшейся мне такой же мерзкой, как и ее письмо, поняла, что мое решение – правильное и верное.
Не хочу, чтобы меня обучали стать достойной тебя, виконта Водсвортского. Ты полюбил меня такую, какая я есть, несмотря на мои неотесанные углы. Если эти углы… мои манеры и умение вести себя требуют шлифовки, тогда тебе лучше вернуться в Англию одному и найти кого-нибудь еще, кто устроит тебя. Я слишком уважаю себя, чтобы продолжать жить с мужчиной, который не ценит меня такой, какая я есть.
Когда-то ты сказал, что если у нас ничего не получится, то дашь развод. Пожалуйста, Торн, давай без горечи и сожаления разведемся и постараемся сохранить чувство благодарности за то счастливое время, которое провели вместе, и за любовь, которую испытали.
Лайза.
P. S. Не собираюсь жить в Холланд-Хаузе, поэтому не старайся найти меня там, зря потеряешь время.
Город Нью-Йорк
30 августа 1778 года.
Мои дорогие родители!
Сообщаю вам, что вскоре вы можете получить какое-нибудь известие, по почте или в результате визита, от моего мужа. Если это случится, он будет расспрашивать о моем местонахождении.
Дорогая маман, дорогой папа, умоляю не говорить ему – будь он совершенно расстроен или, может быть, рассержен, – что я нахожусь (отправляюсь туда сегодня же) у бабушки Микэ в Грейс-Холле.
Обстоятельства таковы, что у меня нет выбора, кроме как расстаться с мужем. Не вините его, умоляю вас, в том, что он дурно обращался со мной. Наши расхождения носят не личный характер, а политический. В этом отношении разница в наших убеждениях более велика, чем океан, разделяющий наши страны. Не могу поехать с ним в Англию, как он того желает, и просила его дать развод, а вас снова прошу не сообщать ему место моего пребывания.
Надеюсь, когда Торн уедет из Америки, приехать к вам в гости. Скучаю без вас больше, чем могу выразить словами.
Ваша преданная дочь
Лайза Ван Гулик.
Грейс-Холл, Джоки-Холлоу,
Недалеко от Морристауна,
4 сентября 1778 года.
Дорогая Крейг!
Пишу наспех, – мне только что пришло в голову, что мой муж, имея довольно цепкую память на детали, может вспомнить твое полное имя и адрес из наших с ним разговоров. В таком случае он, возможно, нанесет тебе визит, если только еще не сделал этого.
Если приедет, можешь сообщить одно из двух: первое – удобную ложь, – у тебя потеряна связь со мной и ты не знаешь, где я нахожусь; второе – менее удобную правду, – ты, конечно, знаешь, но, по моей просьбе, не скажешь.
Не буду объяснять в письме причины, почему рассталась с ним. Не могла бы ты приехать ко мне погостить? В настоящее время устраиваю свой дом у бабушки Микэ, которая говорит, что тоже будет счастлива, если ты приедешь и погостишь в Грейс-Холле столько времени, сколько можешь провести вне дома. Приезжай обязательно, Крейг. Так хочется поболтать с тобой, как прежде.
Твоя любящая подруга
Лайза Микэ.
Холланд-Хауз
6 сентября 1778 года
Дорогая дочь Лайза!
Сердце твоей матери и мое наполнилось тревогой после получения твоего письма, потому что между строчек прочитали, как ты несчастна.
Мы никогда не радовались твоему замужеству с британским солдатом, но, с другой стороны, не хотели и разрушения этого брака.
Было бы печально, если бы ты оказалась по другую сторону Атлантики. Для тебя будет еще печальнее, если ты поспешно примешь неверное решение.
Подумай хорошо о том, что делать, не допусти ошибки, но всегда знай, что бы ты ни сделала и ни решила, все равно останешься нашей любимой дочерью, и мы выполним твое желание, если капитан Холлоуэй приедет сюда или случайно напишет нам.
Твой отец Джорис
Ван Гулик
