Холланд-Хауз
10 сентября 1778 года
Дорогая Лайза!
Приезжал капитан Холлоуэй. Ты предполагала, что он может быть или сердитым, или расстроенным: было и то, и другое, кроме того, рассердился на нас тоже, потому что выполнили твою просьбу и не рассказали ему, где тебя можно найти.
Вместе с тем сомневаюсь, что мы поступили правильно. Твой муж показался нам достойным уважения очаровательным мужчиной. Мать рассердил его план увезти тебя немедленно в Англию. Он покинул армию, поэтому, слава Богу, нам не пришлось испытать боль от того, что мы принимаем зятя, одетого в британское обмундирование. Капитан вернулся в Нью-Йорк не менее решительный, чем прежде, с намерением во что бы то ни стало разыскать тебя.
Твой отец
Джорис Ван Гулик
Город Нью-Йорк
1 октября 1778 года
Дорогая Лайза!
Твой отец остался верен тебе и не сообщил, где могу найти тебя. Но он оказался не таким жестокосердным и не отказался передать это письмо тебе, где бы ты ни находилась, поэтому уверен, что ты прочитаешь его.
Похоже, что твои родители поверили, что наши расхождения носят политический характер, и я не стал убеждать их, что думаю иначе. То, что наши взгляды не совпадают, не является новостью для нас, тем не менее, несмотря на них, мы любили и были счастливыми в течение почти двух лет.
Мое глубокое убеждение, что тобой больше двигала гордость, чем политика. Письмо Летиции, ты правильно назвала его «мерзким», вызвало в тебе определенную вспышку раздражения и оскорбленной гордости.
Она мерзкая женщина и не нравилась мне еще до женитьбы дяди на ней, и уж тем более после женитьбы, хотя я прилагал все усилия, чтобы быть учтивым с ней. Откровенно говоря, ему самому она не очень нравилась, но у нее было хорошее приданое, она из хорошей семьи, красива лицом, если не характером, и, по правде, достаточно молода, чтобы иметь потомство.
Но как ты осмелилась думать, что она говорит от имени дяди, тем более моего?
Когда ее поздравления по поводу моей женитьбы приняли форму предложения «обучить» тебя, я не поддался, ради дяди, раздражению, а поблагодарил ее в письме, сказав, что моя невеста прекрасна и не нуждается в ее обучении.
То, что она в своем письме подала все иначе, не моя вина, и не могу принять ее на себя. Лайза, как ты могла подумать, что я способен написать такую ерунду? Или согласиться, что ей нужно обучать мою жену хорошим манерам? Обожаю тебя такой, какая ты есть.
Весь прошедший месяц пытался напасть на твой след, однако все поиски привели в никуда. Лайза, пожалуйста, приезжай ко мне в Нью-Йорк или позволь приехать к тебе. Если после нашего разговора захочешь остаться в Америке, обещаю не принуждать тебя, но умоляю дать возможность увидеться с тобой – мы так много потеряли из-за взаимного непонимания.
Всегда твой, преданный поклонник и муж
Торн
16 октября 1778 года
Дорогой Торн!
Папа перешлет это письмо, как переслал твое, поэтому уверена, что ты вскоре прочтешь эти строки. Не могу ни приехать к тебе в Нью-Йорк, ни позволить тебе приехать ко мне. Если сделаю это, то пропаду. Знаю, как ты умеешь убеждать… как убедительно действует на меня твое присутствие. Не осмеливаюсь подвергать себя ни тому, ни другому, ни вместе взятым. Знаю, ты убедишь меня уехать с тобой в Англию, а я не хочу.
Здесь, вдали от тебя, в мире моего выбора, чувствую себя уютно и надежно. Не считаю себя безумно счастливой, но, по крайней мере, и не безнадежно несчастной. Спокойствие духа – немаловажная вещь.
Настаиваю на том, чтобы ты уехал в Англию, мой дорогой.
Будь счастлив.
Лайза
2 ноября 1778 года.
Бог мой, Лайза, ты говоришь о спокойствии духа, о том, что тебе «уютно и надежно», как будто прожила семьдесят лет, а не менее двадцати. Однажды подумал, что ты обладаешь мужеством, смелостью и редкой моральной силой. Сейчас презираю тебя за малодушие, хныкающие оправдания, за нежелание использовать любую возможность. Как ты умоляешь, уезжаю в Англию – отплываю на этой неделе; и не потому, что ты просишь об этом, а в связи с тем, что состояние дел в Водсворте требует руки хозяина.
Когда все будет в порядке и Летиция переедет жить в оставленный ей в наследство дом или в Лондон – никогда не подразумевал, что может быть иначе, – вернусь в Америку за тобой. Поняла меня? Вернусь и найду. Тогда сведем счеты, и, к моему удовлетворению, они будут не в твою пользу.
Надеюсь, до того, как мы встретимся, спокойствие растает, оставив дух мучиться так, как мучаюсь я, и, в особенности, сделает твои ночи такими же неспокойными, как мои.
Эндрю Марвелл написал стихотворение, которое тебе следовало бы хорошо выучить, особенно вот эти строчки:
