Шайна кивнула.
– Все в порядке. Я просто перепугалась. Когда хлопнула входная дверь, я решила, что это вернулся ты. Подошла к перилам… – Она вздрогнула и снова прижалась к груди Габриеля. – Там, внизу, стоял человек. Я узнала его – он из экипажа «Золотой Фортуны». Только имени его не помню, – Шайна перевела дыхание. – О Габриель! Он смотрел на меня с такой ненавистью! Я кинулась в свою комнату и заперлась на ключ. Я очень боялась, что он взломает дверь и убьет меня. Господи! До чего же мне было страшно!
– Но он не попытался напасть на тебя? – спросил Габриель.
Она покачала головой.
– Нет, он ушел. – Плечи Шайны дрогнули. – Я так молилась, чтобы ты поскорее вернулся! Мне было так одиноко, так страшно без тебя!
Габриель прижал ее к себе еще крепче, ласково коснулся волос губами.
– Прости, что я так задержался, – тихо сказал он. – Ле Корбье отплывает утром.
– Он требует, чтобы ты убил меня, так? – едва слышно прошептала Шайна
Габриель помолчал. Отвечать ему явно не хотелось. Однако будет лучше сказать ей все как есть.
– Да, – наконец сказал он. – Он уверен в том, что это ты выдала меня Спотсвуду. И подписала ту бумагу, по которой нас осудили в Вильямсбурге.
У Шайны перехватило дыхание. Ей казалось, что время остановило свой бег, и она едва слышно спросила:
– Ты по-прежнему веришь в это?
Руки, сжимавшие Шайну, дрогнули. Габриель нежно провел пальцами по шелку на ее спине.
– Я хочу верить в твою невиновность, Шайна. Ты даже представить себе не можешь, как я хочу в нее поверить!
Это было правдой – Шайна знала, какая мука разрывает его сердце, как мечется оно между недоверием и желанием. Габриель был человеком слова, и, если он поклялся отомстить за смерть своих людей – он исполнит свою клятву. Но он не мог все еще поверить, что именно Шайна повинна в гибели его товарищей.
Шайна обвила руками шею Габриеля. Так они и застыли – молча, в тишине спящего дома, освещенные лишь слабым светом свечи, падавшим из открытой двери спальни. В объятиях Габриеля Шайна чувствовала себя уютно и безопасно – наверное, так чувствует себя корабль, добравшийся до родной гавани после страшного шторма.
Увы, их покой продолжался недолго. В ночной тишине с улицы послышались громкие крики. Габриель прислушался, а затем сказал:
– Стой здесь! – Он выпустил Шайну из своих объятий, быстро прошел в свою спальню и тут же вернулся, держа в руках длинный, остро отточенный кинжал – тот самый, что был у него на боку, когда он еще командовал «Золотой Фортуной».
Шайна тем временем заперла дверь спальни, в которой провела сегодняшний бесконечный день, затем подобрала юбки и поспешила вслед за Габриелем – по коридору и дальше вниз по лестнице.
Испуганный крик вырвался у нее из груди, когда Габриель, сжимая в одной руке кинжал, распахнул входную дверь.
Весь экипаж «Золотой Фортуны» – почти сотня крепких, разгневанных мужчин – заполнил лужайку перед домом. У некоторых в руках горели смоляные коптящие факелы. Многие были вооружены – кто саблей, кто кинжалом, кто мушкетом, а кто и абордажным топором – основным орудием своего ремесла.
– Что вам нужно? – закричал Габриель. – Возвращайтесь на судно!
– Ты знаешь, чего мы хотим! – выступил вперед одноногий пират с топором в руке. – Нам нужна эта женщина! Пусть ответит за смерть парней, погибших по ее вине!
– Отдай ее нам! – потребовал второй. – Пусть попробует, какова на вкус пеньковая веревка!
– Я поклялся отомстить за смерть моих людей, – ответил им Габриель. – И сам сделаю это!
– Когда же? – ехидно выкрикнул молодой светловолосый канонир. – Когда надоест развлекаться с ней?
Толпа дружно загоготала, но веселье продолжалось недолго. Вскоре гогот пиратов сменился ворчанием, ворчание – проклятиями. В выражениях здесь не стеснялись, и вскоре щеки Шайны запылали, а в ушах зазвенело от криков, издаваемых сотней луженых, привыкших к морскому ветру и простору глоток.
– Отдай ее нам! – повторил одноногий. – Мы сами сделаем все как надо, если у тебя кишка тонка! Давай ее сюда! Уж мы-то знаем, как с ней поговорить!
– Но прежде, чем мы закончим, она не раз хорошенько попросит, чтобы ее поскорее убили, – зловеще хихикнул черноволосый матрос.
Габриель шагнул вперед.
– Эй вы, заткнитесь и запомните: в этот дом можно войти только через мой труп – понятно это вам, жратва акулья? Все вы знаете меня. Или слыхали обо мне. А теперь, если есть желающие со мной сразиться – выходи!
В толпе прокатился невнятный ропот голосов. Желающих испытать на себе боевое искусство Габриеля не нашлось. Пираты бросали на Габриеля косые взгляды, вполголоса произносили проклятия, но ни один не принял его вызов.
– Возвращайтесь на судно, – скомандовал тогда Габриель. – Утром вы отплываете. Обещаю вам: я дознаюсь, что на самом деле случилось тогда в Вильямсбурге. И как только узнаю всю правду – убью предателя или предательницу своими собственными руками, не важно кто это будет.
