– Возьми эти вещи, парень, – сказал Генри, ставя багаж Лотти на единственную ступеньку веранды.
– Да, сэр, – быстро отозвался мальчик, обходя Лотти и сестру, чтобы взять коробки и ветхую дорожную сумку.
Лотти поднялась, держа девочку на руках и прижимая к себе. Ее правая нога зацепилась за торчавшую из пола доску, и она чуть не упала. Чудом, удержавшись на ногах, девушка сделала несколько шагов, направляясь к ближайшему стулу. Усевшись, она с облегчением вздохнула. Малышка обхватила руками ее шею, спрятав личико у нее на груди.
Мальчик тем временем заносил в дом вещи. Ему пришлось сделать два захода, прежде чем он справился с этим.
– Мэм? – позвал девушку Генри.
– Да, – ответила она, отрывая взгляд от покоящейся у нее на груди детской головки и покачиваясь на стуле, чтобы успокоить девочку.
Генри мрачно смотрел на нее, стоя в дверях.
– Мод уезжает домой, а я еду в город с братом Джеймса. – Он мотнул головой, указывая куда-то себе за спину.
Посмотрев в указанном направлении, Лотти различила силуэт еще одного мужчины.
– Что я должна делать? – спросила она. Взволнованная всем происшедшим, Лотти никак не могла собраться с мыслями.
– Кто это?
Эти слова, прозвучавшие коротко и зло, заставили Лотти всмотреться в темноту, где стояла высокая фигура. Человек вышел из темноты и ступил на освещенную веранду, глядя на девушку из-за спины Генри. Черты его лица казались необычно резкими.
Фигуры мужчин на мгновение слились воедино, затем снова разъединились, и в дверном проеме появился незнакомец.
– Кто вы? – прорычал он. На этот раз его вопрос был адресован девушке, сидящей в центре неубранной комнаты.
– Лотти О'Мэлли, – спокойно ответила она, прижимая к себе девочку, хнычущую у нее на груди.
– Полагаю, вы и есть заказанная невеста? – Мужчина окинул ее взглядом, в котором сквозило презрение. Его губы растянулись в усмешке, когда он смотрел на ее шляпку.
Искра гнева вспыхнула в ее груди. Украшенная цветами и лентами, темно-синяя шляпка была ее единственной экстравагантной вещью, единственным ярким пятном в гардеробе, а этот человек, очевидно, насмехался над ней.
– Вы сможете приготовить еду для детей? – спросил он с сомнением, критически оглядывая ее хрупкую фигурку.
– Я умею готовить, – ответила Лотти, с трудом сдерживая свои чувства.
Глянув в глаза мужчины, она поняла, что он ей не поверил. Она вскинула подбородок и поднялась со стула, опустив малышку на пол. Девочка стояла рядом, цепляясь грязными ручонками за ее юбку.
В этот долгий день надежды Лотти уже не раз сменялись горькими разочарованиями. Сначала она перенесла изнурительное путешествие по пыльной и ухабистой дороге, затем ей пришлось утешать двух горюющих детей, и вот вдобавок ко всему на нее набросился этот… этот мужчина, который хотел знать, умеет ли она готовить. А ведь она одна, без посторонней помощи готовила пищу в приюте для девочек «Новая надежда».
Ее подбородок поднялся еще выше, она подбоченилась и одарила неотесанного мужлана своим самым хмурым взглядом.
– Я готовила в течение долгих лет, дольше, чем вы можете себе представить! – заявила Лотти, и глаза ее вспыхнули – впервые за последние месяцы.
Лотти стояла очень прямо перед его недоверчивым взглядом. Он пожал плечами, как будто слова ее, в общем-то, не имели особого значения.
– Главное, чтобы они не умерли с голоду до моего возвращения, – сухо проговорил он. – Я должен отвезти брата к могильщику.
Когда он отвернулся, Лотти закрыла глаза. Она ведь совсем забыла, что Джеймс Тиллмэн был его братом. Этот человек видел смерть брата, он вез его тело с поля домой, переживая утрату, а она показывает ему свой характер.
Краска залила лицо Лотти. Она сделала неуверенный шаг по направлению к двери, чтобы посмотреть, как он уходит. Он неожиданно обернулся, и их взгляды встретились. В его затуманенных печалью глазах уже не было явного презрения к ней.
– Заприте на ночь дверь, – сказал он. – Если я успею вернуться сегодня, то заночую в сарае.
Глава 2
Мальчика звали Томас. Ему было всего семь лет, но последние события заставили его быстро повзрослеть. Лотти наблюдала, как он осторожно подкладывает поленья в печь, как перемешивает угли, поддерживая огонь.
– Это необходимо делать, мэм, – пояснил он, вытирая ладони о свой поношенный комбинезон. Его русые, с золотистым отливом волосы были давно не стрижены. Одна прядь прилипла ко лбу, вспотевшему от жара печи. С торжественным выражением на лице он сказал, что работа окончена, и Лотти заметила промелькнувшую в его глазах мальчишескую гордость.
– Спасибо тебе, Томас, – бодро сказала она, пытаясь преодолеть наваливающуюся на нее усталость.
