– Спина? – Она попробовала вдохнуть полной грудью, и ее улыбка стала жалкой. – Доктор говорит, что надо быть терпеливой. И еще, что отдых – лучший из докторов, – сказала она, глядя на свои ноги, укрытые одеялом. – У меня покалывает в ногах, когда я пытаюсь ими шевелить. Пытаюсь, но пока не могу… – Она осеклась после этих слов – части тела, находящиеся ниже пояса, не вполне подходящая тема для беседы с пастором. – В любом случае… я действительно не ощущаю своих ног. Разве это не беда?
– Безусловно, – согласился он. Его взгляд на миг оторвался от нее, скользнул по комнате, задержался на детях, проследовал по большой двуспальной кровати в углу и вновь вернулся к ней.
– Вы счастливы здесь, не так ли?
– Счастлива? В данный момент? – В ее тоне сквозило недоумение.
– Именно в данный момент, – повторил он.
– Я стараюсь, но это не так-то просто. У меня тяжелая ноша.
– Я не думаю, что ваш муж полагает, будто эта ноша столь тяжела.
Она поджала губы, и ее ресницы задрожали.
– Поверьте мне. Это действительно так…
– Ну, мисс Лотти, – начал он нарочито бодрым тоном, – у меня есть и другая тема для обсуждения, если вы не станете возражать. – Взгляд его был полон сострадания к душевным переживаниям Лотти, обреченной на неподвижность.
– Я не возражаю. – Она постаралась слушать его внимательно. Еще будет время пожалеть себя, решила она. Ведь он так старается наладить дружеские отношения. Необходимо хотя бы быть вежливой.
– Видите ли, Лотти, я подумываю о женитьбе, – начал он осторожно.
– Ну, вы через это уже проходили, – не без ехидства произнесла она, пряча взгляд за опушкой ресниц, чтобы не обнаружить охватившего ее веселья.
Он вспыхнул, и она тут же раскаялась.
– Я не хотела быть злой, мистер Буш. Пожалуйста, простите меня. – Ее рука в умоляющем жесте протянулась к нему, и он взял ее в свои ладони, подался вперед и произнес мягко:
– Напротив, это мне необходимо просить прощения, мисс Лотти, потому что, боюсь, я слишком эгоистичен. Видите ли, ощущение счастья не покидает меня все эти дни, и я хотел бы доверить его вам.
Он легонько коснулся ее руки, и она понимающе улыбнулась:
– Это имеет какое-то отношение к Женевьеве?
Он сделал большие глаза:
– Неужели она рассказала вам о наших отношениях?
– Кое-что, – ответила Лотти многозначительно.
– Мы собираемся пожениться, – смешно потупился он. – В течение месяца. До Рождества определенно.
– Вы считаете ее подходящей женой для себя?
– Вполне! Мы… э-э… обсуждали только некоторые детали внешнего облика, что бы более соответствовало моему призванию…
– Она, мистер Буш, не может отказаться от своих локонов, – произнесла Лотти жестко. – И навсегда останется красавицей. Я искренне надеюсь, что она никогда не утратит также и своих дружелюбных манер, и щедрости души.
Его лицо выражало ужас.
– О нет! Не подумайте, что я хочу, чтобы она превратилась в другого человека. Я лишь подумал, что ей пристало бы одеваться чуть более, хм… рассудительно.
Он придвинулся ближе, и его лицо вдруг помолодело.
– Иногда довольно тяжело оставаться человеком, если ты в сутане, мисс Лотти. Я приемлю красоту так же, как и любой другой, но по ряду причин от меня ждут подавления этого свойства. Я боюсь, что после нашей свадьбы мисс Женевьева превратится в объект кривотолков для всех прихожан, если не для всего города.
– Ну, сдается мне, – горячо произнесла Лотти, – если горожане любили ее, когда она была дочерью лавочника, то и будут продолжать любить, когда она станет вашей женой.
– Значит, наш брак не будет помехой для вашей дружбы? – спросил он смиренно.
– Каким это образом, мистер Буш? – сказала она, вскинув подбородок. – Ведь я, если вы помните, отвергла вас.
Он улыбнулся, понимая, что она снова дразнит его.
– Именно это вы и сделали, мэм… именно это и сделали.
– Как прошел визит пастора? – не отрывая глаз от своей работы, спросил Джон – разговор жены со Стивеном не давал ему покоя весь вечер. Поставив таз с теплой водой на низкий стульчик, он ловко подсовывал под спину Лотти еще одну подушку.
– Мне кажется, успешно, – ответила она, обхватывая его шею руками, чтобы помочь ему.
– Погоди, Лотти, я сам справлюсь, ты только расслабься.
