прогоняли со всех мест, где я пыталась служить? Я всегда ухитрялась сказать что-то лишнее, людей раздражала моя самонадеянность… – Голос ее замер.
Филип, видя искреннее раскаяние Камиллы, почувствовал, как его гнев испаряется. Он совершенно исчез после следующих слов Камиллы:
– Конечно же, леди Бриттани вас не отвергнет, – заявила она. – Я сказала это только в шутку. Вы ведь знаете, что нравитесь женщинам.
В его серых глазах загорелся огонек.
– Да, иногда у меня появляется такое подозрение. Но похоже, вышеупомянутая дама сделана из более прочного материала.
– О, всем, у кого есть глаза, ясно, что она в вас влюблена.
– Неужели? – Он окинул ее оценивающим взглядом и наклонился поближе. – Не слишком ли вы перегибаете палку, детка? Вы мне льстите, но даже такой самоуверенный человек, как я, не осмелится назвать отношение ко мне Бриттани любовью. И все же, – пробормотал он, – я полагаю, что мои ухаживания не были для нее неприятными. А теперь, когда она думает, что я для нее потерян…
– Вот именно. Она захочет заполучить вас больше, чем когда-либо прежде, ваше сиятельство. И я убеждена, что она в вас влюблена. Готова биться об заклад, она бы выцарапала мне глаза, если бы ей представилась хоть малейшая возможность.
– Правда? – Его серые глаза блестели, а падавшие на лицо отсветы огня камина придавали ему дьявольское, сардоническое выражение. – Но мы не предоставим ей этой возможности. В конце концов, у вас такие красивые глазки!
У Камиллы дух захватило от такого неожиданного комплимента. Никто никогда не говорил ей ничего даже отдаленно похожего на эти слова, и, уж конечно, не с такой потрясающе красивой внешностью, как у графа.
– Благодарю вас, ваше сиятельство. – Она улыбнулась ему, показав ямочки на щеках и не сознавая, как очаровательно выглядит ее выразительное лицо в обрамлении темно-рыжих локонов.
– Филип, – с отчаянием прошептал он. – Не забывайте.
– Я постараюсь, – пообещала она, и румянец вспыхнул на ее щеках.
В этот момент к ним подошли лорд Кирби и мистер Фитцрой и заговорили о предстоящем пикнике. Граф отошел от них и направился в сторону Бриттани, сидевшей у камина. Когда он обратился к ней со своей обычной обаятельной легкой улыбкой на губах, красавица живо повернулась к нему, и Камилла невольно пришла в восхищение от ослепительной улыбки, осветившей ее лицо. Даже на расстоянии двадцати шагов Камилла почувствовала, как тепло этой улыбки обволакивает Филипа, ощутила искру, которая проскочила между этими двумя людьми.
«Хорошо, все идет так, как задумано, – сказала она себе, пытаясь не обращать внимания на слабый укол ревности. – В конце концов, чем скорее все это закончится, тем скорее я смогу отправиться в Париж».
Камилла отвернулась, но не смогла удержаться и время от времени бросала взгляды на графа, занятого оживленной беседой с Бриттани. Однако вскоре он вернулся, и их игра в жениха и невесту продолжилась. «Ему хорошо удается эта роль», – уныло подумала Камилла. Весь остаток вечера она улыбалась и поддерживала приятную беседу со всеми гостями, отвечала на шутки мистера Фитцроя, который явно был увлечен «свеженькой» мисс Смит, как шепнул ей на ухо Джеймс, играла в вист с лордом Кирби, но настроение у нее было испорчено.
Когда Камилла наконец оказалась в карете Филипа, которая везла их домой в Уэсткотт-Парк, она чувствовала себя совершенно разбитой. Джеймс и Шарлотта от всей души поздравляли ее с успехом, но она отвечала им машинально, с застывшей на губах улыбкой. Их похвалы не доставляли ей почти никакого удовольствия.
Филип подал Камилле руку, помогая выйти из кареты, и заглянул ей в лицо.
– Вы выглядите усталой, – озабоченно заметил он.
– Да, я устала немножко.
Граф бросил на Камиллу острый взгляд и молча вошел следом за ней в дом. Помогая ей снять мантилью из голубого шелка, которую только в последнюю минуту перед отъездом в Мерроуинг-Холл прислала портниха, он нежно проговорил:
– Вы сегодня были восхитительны, Камилла. Благодарю вас за помощь.
– Не нужно меня благодарить. – Голос ее звучал резко. – У нас деловое соглашение, не так ли? Я просто прилагаю все силы, чтобы выполнить свою часть сделки.
– И вам это прекрасно удается, – вставила Шарлотта, положив руку на ее плечо. – Вот уж никак не ожидала, что вы так чудесно поете.
– Бриттани, по-моему, не была в восторге, – хохотнул Джеймс.
– Так ей и надо. – Филип положил шляпу и перчатки на столик в холле. Он был в прекрасном настроении. – Завтра мы отправимся на прогулку верхом, а потом на пикник у Серебряного озера. А на следующий день уезжаем в Лондон.
– С Джередом и Дориндой? – быстро спросила Камилла, вспомнив о своем намерении помочь Джереду.
– Джеред, может быть, и поедет, – сказал Филип, – а Доринда нет.
Джеймс нахмурился. Шарлотта сжала его руку.
– Доринда будет разочарована, Филип. – Джеймс упрямо не опускал глаз под холодным взглядом брата. – Почему она должна остаться дома? Это несправедливо. У девочки теперь даже нет гувернантки… что она будет делать целый день…
– Я уже навел кое-какие справки насчет гувернантки, когда был в Лондоне, – коротко ответил граф. – В
