всегда в них светился ум, и этот свет не могли погасить ни побои, ни нищета, ни одиночество. Камилла обладала характером независимым и строптивым.
Миссис Тумбс не раз делала попытки укротить эту непокорную деревенскую сироту и отучить ее задирать нос, но все было бесполезно.
Покинув работный дом на Порридж-стрит, Камилла наконец почувствовала себя свободной, хотя ее новую жизнь назвать легкой было нельзя. Но работа в «Розе и лебеде» ее не пугала. И это нравилось мистеру Диббсу, который однажды признался, что Камилла – самая работящая и прилежная служанка из всех, работавших в его заведении. Правда, при этом он добавил: и самая дерзкая. Камилла этого не отрицала. Она могла заявить своему хозяину, что ей нужно принять ванну, или назвать посетителя, пролившего пиво, неуклюжим чурбаном, напившимся до потери сознания. Ничто не могло помешать Камилле Брент высказать свое мнение. По крайней мере до сегодняшней ночи.
Зрелище распростертого на полу тела так испугало ее, что она лишилась дара речи, иначе она прочла бы убийце лекцию о святости человеческой жизни.
А может быть, и нет, призналась себе Камилла, выходя из кухни в коридор. Ничего хорошего не вышло бы из попытки урезонить этого типа. Он сумасшедший, это было очевидно, а всем известно, что безумца ни в чем нельзя убедить.
Камилла тряхнула головой, пытаясь избавиться от преследовавшего ее образа убийцы. Теперь она в безопасности. Она проведает Хестер, побудет здесь еще немного, а потом выберется отсюда еще до рассвета так же незаметно, как и появилась. К тому времени сумасшедший наверняка прекратит свои поиски, и можно будет спокойно вернуться в «Розу и лебедь».
Внезапно она вспомнила о человеке в коричневом плаще и о таинственном письме, которое он ей доверил. Оно все еще лежало в ее кармане.
Был ли тот убитый мистером Андерсом, подумала она, хмуря брови. Или мистер Андерс и был убийцей? И был ли человек в коричневом плаще причастен к тому, что случилось сегодня ночью в «Белом коне»?
Камилла сунула руку в карман проверить, там ли еще письмо. Оно было на месте.
Девушка медленно вынула конверт, ей не терпелось вскрыть его, но сделать это она не решилась. Было темно, а ей не хотелось рисковать зажигать свечу или лампу, ее могли заметить. С чтением письма придется подождать. У себя в комнате в «Розе и лебеде» она прочтет его, а потом решит, что делать дальше. Вероятнее всего, придется как можно быстрее пойти в полицию и сообщить о том, что она видела. Возможно, письмо поможет найти убийцу.
Камилла вновь похолодела от страха при мысли об убийце. Почувствовав подступившую к горлу тошноту, она дрожащей рукой провела по лбу. «Хестер, – подумала девушка, стараясь глубоко дышать. – Я найду Хестер и посижу возле ее кровати. Это меня подбодрит».
Детская спальня находилась на третьем этаже работного дома в восточном крыле. Камилла потихоньку приоткрыла дверь, ровно настолько, чтобы ее худенькое тело могло проскользнуть внутрь, иначе дверь скрипнула бы. В темноте ее глаза различили аккуратные ряды кроваток.
Их было около двадцати. Кровать Хестер стояла в самом конце ряда, у окна. Камилла подошла к ней и остановилась, глядя на маленькую спящую девочку.
Сердце ее сжималось от любви, пока она смотрела на мягкую россыпь лимонно-желтых кудряшек, обрамляющих овальное личико. Голубые глаза Хестер Веджвуд были закрыты, тщедушная грудь дышала ровно и спокойно. Камилле не хотелось ее будить. Бедняжка нуждалась в отдыхе. Но когда она опустилась на пол рядом с кроваткой и положила голову на край подушки, надеясь немного отдохнуть, девочка шевельнулась, веки ее дрогнули и, открыв глаза, она тихо воскликнула:
– Щепка!
– Привет, Тыковка! – Камилла с улыбкой села и обняла девочку, которая с восторгом бросилась к ней в объятия.
– Ш-ш-ш! – предостерегающе шепнула Камилла, когда девочка начала от волнения говорить слишком громким голосом и несколько детей, спящих рядом в кроватках, заворочались.
– Пойдем, – прошептала Камилла с улыбкой и, взяв Хестер за руку, повела ее к приоткрытой двери. Они выскользнули в коридор неслышно, как дуновение апрельского ветерка, а потом нырнули в чуланчик – маленькое квадратное помещение без окон, набитое швабрами, тряпками и метелками из перьев для смахивания пыли. Камилла оставила дверь приоткрытой на несколько дюймов, чтобы немного света из окна в коридоре могло проникнуть внутрь; иначе темнота была бы полной. Присев в углу, она потеплее завернула Хестер в одеяло и устроила девочку рядом с собой. Несмотря на полумрак чулана, Камилла видела блестящие глаза Хестер и ее изогнутые в улыбке губы.
– Я все время надеялась, что ты придешь! – Хестер теснее прижалась к Камилле и, подняв к ней полное надежды лицо, тихо прошептала: – Ты принесла что-нибудь… поесть?
– Поесть? О, ты имеешь в виду хлеб или картошку? – Камилла задумчиво постучала пальцем по голове. – Извини, боюсь, что нет. Ну, я и сама не съела ни одной картошки за целую неделю, но… Представь себе! У меня действительно тут есть кое-что, совершенно случайно, только… о Боже! Это всего лишь пряничный человечек. Наверное, тебе такой не понравится! – прибавила она с сомнением в голосе, которое тут же сменилось смехом, когда глаза Хестер широко распахнулись от восторга. Камилла улыбнулась и положила хорошенького коричневого пряничного человечка в протянутую ладонь девочки.
– Нам уже так давно ничего не давали, кроме хлеба, овсянки и картошки. – Долгую минуту Хестер с благоговением смотрела на пряничного человечка, глаза ее сияли в темноте. Потом она медленно поднесла покрытое хрустящей корочкой сокровище ко рту, но вдруг остановилась и протянула руку с пряником к Камилле.
– Половина тебе.
– Нет, глупышка. – Камилла нежно дернула лимонный завиток волос девочки. – Я свой сегодня уже съела, – солгала она. – Этот пряничный человечек только для тебя.
Она с удовольствием смотрела, как Хестер поглощает лакомство, которое сегодня днем было подарено Камилле Питером Колперсом, помощником пекаря. Пит Колперс был низенький, пухлый молодой парень с ямочкой на подбородке и большими ушами, который дважды в день проходил мимо кухни «Розы и лебедя», чтобы увидеть девушку, которую он сам и все остальные называли Щепкой. Камилле он нравился, но только в роли друга, и она сопротивлялась всем его попыткам добиться от нее поцелуя. Сегодня, однако, она с
