Воцарилась мертвая тишина. Джоанна увидела, как все лица повернулись к ней в сдержанном удивлении, как Синтия прищурила глаза, и ощутила, как пальцы Габриеля сжались на ее плече, будто тиски.
Она хотела выкрикнуть «Нет!», но не могла произнести ни звука. Она уставилась на мистера Фортескью, ее глаза умоляли его сказать, что все это глупая шутка, что Лайонел не мог поставить ей такое жестокое… такое невыполнимое условие. Но, казалось, высокая фигура адвоката странным образом начала уменьшаться, как будто она смотрела в телескоп с неправильной стороны.
Она слабо пыталась вырваться из рук Габриеля и подойти к Генри Фортескью, просить его о помощи, но неожиданно вокруг оказалась только темнота, и она упала прямо в нее.
Голос постоянно повторял ее имя, снова и снова. Джоанна не хотела слышать этот голос и слабо запротестовала. Она открыла глаза и обнаружила, что лежит на одном из диванов. Габриель сидел рядом со стаканом воды в руке и смотрел на нее.
– Что случилось? – Она попыталась сесть, оглядывая опустевшую комнату. – Где все?
– Я отослал их, когда ты упала в обморок, – ответил он сухо.
– Упала в обморок? – повторила она. – Но я никогда в своей жизни не падала в обморок.
– Все бывает в первый раз. – Он сделал паузу. – Выпей воды и полежи спокойно. – Он поднес стакан к ее губам, и Джоанна заставила себя сделать глоток.
– Все оказались очень чуткими, – продолжал он бархатным тоном, – понимая, в каком ужасном состоянии ты находилась всю эту неделю.
Голова у нее неприятно закружилась, и Джоанна откинулась на подушки, закрыла глаза и устало прошептала:
– Они не знают и половины.
Она почувствовала легкую тошноту и заставила себя отпить еще воды. Наконец рискнула взглянуть на Габриеля. По его лицу ничего нельзя было прочитать, он только задумчиво смотрел на нее прищуренными темно-желтыми глазами.
– И… извини, получилось ужасно. Это был шок. – Она покачала головой. – Я все еще не могу поверить, что Лайонел поступил подобным образом со мной.
– Ты говоришь так, будто только ты пострадавшая сторона.
В его голосе появилась нотка, которая встревожила Джоанну. Она неожиданно поняла, что под беспристрастным внешним видом Габриеля полыхает слепая ярость.
– Но, – продолжал он насмешливо, – я все же не упал в обморок.
– Тебе не стоит беспокоиться, – бросила она быстро. – Я откажусь от завещания. У меня есть такое право.
– Тогда ты будешь дурочкой. – Его тон был бесцеремонным. – Хотя это уже неважно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, моя дорогая жена, что я пересмотрел нашу договоренность о браке. Я решил выполнить желание Лайонела, так что развод откладывается.
Джоанна села, ее глаза испуганно расширились, в висках застучало.
– Но ты не можешь так поступить.
– Ошибаешься, могу, – ответил он. – Через год и один день мы подумаем об этом опять. Но сейчас нам придется по возможности скрасить положение.
– Его невозможно скрасить! – взорвалась Джоанна.
– Придется лишь обговорить некоторые основные условия.
– Твои условия, естественно. – Джоанна пристально посмотрела на него.
– В разумных пределах и твои. Но учти, я не собираюсь раствориться во мраке на следующие двенадцать месяцев просто для того, чтобы ублажить твою чувствительность. Моя ссылка закончена. Здесь мой дом, и я буду в нем жить.
– Отлично, тогда ты не будешь возражать, если я перееду в коттедж Ларкспар.
– Боюсь, мне придется. В завещании специально подчеркивается, что ты должна жить здесь.
Она прикусила губу.
– Но мы, конечно, сможем договориться об этом между собой.
– К несчастью, условия завещания уже всем известны. Кажется, мы обречены находиться под одной крышей – но не вечность.
– Подумай еще раз. – Она говорила отрывисто. – У меня свои планы. Я не ожидала наследства от Лайонела, и мне оно не нужно. Я сама буду зарабатывать себе на жизнь.
– Занимаясь, в частности, чем?
– Я ищу пост экономки с постоянным проживанием, – ответила Джоанна вызывающе.
Габриель поднял брови.
– Не слишком ли ты молода? – спросил он мягко.
– Я вела хозяйство в этом доме последние два года, – напомнила ему Джоанна, защищаясь. – Некоторый опыт у меня есть.
