– Да что такое с этим Логаном? – потребовала ответа Пайпер.
– Ну… он… – Заикаясь, шериф пытался подобрать слова. – Можно сказать, что он несколько опасен: как нечто среднее между гремучей змеей и медведем гризли. Большинство людей стараются держаться от него подальше, если только отчаянно не нуждаются в его помощи. Он не выбирает слов и не особенно жалует приезжих с Востока.
Пайпер гордо вздернула подбородок:
– Вовсе не обязательно, чтобы я ему нравилась. Он только должен работать на меня. Мне крайне нужна ищейка, шериф, и причем самая лучшая. Исключительно важно, чтобы…
Дверь офиса распахнулась, стукнув о стену так, что поднялся столб пыли. Полуобернувшись, Пайпер взглянула на огромного мужчину и человека поменьше, руки которого были связаны веревкой, а лицо распухло от синяков. Но она замерла на месте не от ужасного вида пленного. Ее поразил черноволосый великан, возвышавшийся над всеми, словно гора.
Логан чуть откинул голову назад, разглядывая девушку из-под широких полей шляпы. Пайпер затрепетала, когда Логан устремил на нее проницательный взгляд своих серебристых глаз и стал невозмутимо рассматривать ее платье. Пайпер почувствовала себя экспонатом, который тщательно изучили и разобрали по косточкам. Ей исполнился двадцать один год, и таких тревожных ощущений она не испытывала за всю свою жизнь.
Пронизывающий взгляд Логана скользнул по ее вздымающейся груди, опустился на тонкую талию и наконец остановился на изящных изгибах ее бедер. Она была уверена, что будет чувствовать обжигающий взгляд еще долго после того, как этот человек освободит ее от удивительно сильного плена своих пронзительных серебристо-серых глаз. И это действительно был плен! Логан уже небрежно перевел взгляд на своего узника, а Пайпер все еще дрожала.
Одетый в куртку и штаны из оленьей кожи, Логан был воплощением мужественности. Грозная сила исходила от крепкого как сталь тела. При каждом вдохе оленья кожа натягивалась на мощной груди. Его широкие плечи перекатывались мускулами. Обтягивающие, словно вторая кожа, штаны подчеркивали стройные, крепкие ноги. Талия была перетянута широким ремнем. Логан был вооружен длинным охотничьим ружьем и двумя револьверами. Он выглядел как грозный разбойник.
Выражение его лица притягивало Пайпер словно магнит.
Он слишком много времени проводил на солнце, и кожа приобрела бронзовый оттенок. Десять лет жизни, полной тягот и пренебрежения опасностью, запечатлелись на его резко очерченном, но, несомненно, красивом лице. Пряди густых волос, выглядывавших из-под шляпы, были так же черны, как и брови. На его полных, чувственных губах играла циничная улыбка. В том, как он держался, сквозило высокомерие. Каждый его шаг был выверен и точен. Он не тратил ни капли лишней энергии.
Пайпер была уверена, что постоянная опасность, настороженность и надменность были его вечными спутницами. Этот мрачный великан вряд ли доверял кому-либо. Он казался холодным и неприступным, как огромная гремучая змея.
Одно его присутствие заставляло Пайпер трепетать от возбуждения и страха. Ей казалось, она вторглась туда, куда побоялись бы спуститься ангелы, и почти не сомневалась, что этот человек необузданной энергии был знаком с самим дьяволом.
Его суровая внешность говорила о том, что он не раз побывал в аду. Но и в столкновениях с демонами ему не нашлось достойного противника. Тем не менее в этом необычном мужчине что-то бесконечно завораживало, казалось, его окружала какая-то таинственность, некий неуловимый шарм. Здравый смысл подсказывал Пайпер держаться от стрелка подальше, но что-то необъяснимо и неотвратимо влекло ее к нему.
Она стояла перед Логаном, преисполненная благоговения и ужаса, и, машинально облизнув языком пересохшие губы, подумала о том, что его глаза похожи на расплавленное серебро – горячие, пронизывающие до глубины души.
Пайпер полжизни провела в женском пансионе и признавала, что несколько наивна в отношении противоположного пола, но все же не могла припомнить, чтобы какой-нибудь мужчина произвел на нее такое потрясающее впечатление. Логан напоминал языческого бога, которого должно почитать и перед которым должно преклоняться… но не приближаясь, на безопасном расстоянии. Но более всего ее пугало ощущение того, что такому человеку просто бессмысленно противостоять. Он все равно одержит верх.
Логан давно научился мастерски скрывать свои истинные чувства. У него вошло в привычку отгораживаться от всего мира. Но неожиданное появление поразительно привлекательной женщины потрясло его. Господи, она была так чертовски обворожительна, что у него перехватило дыхание! Ее сияющая красота излучала такое тепло, словно в комнате появилось само солнце.
Из-под завесы длинных ресниц на него с ангельской невинностью смотрели зеленые глаза. Белокурые локоны касались нежной кремовой кожи. Бог явно трудился над этим лицом с большой любовью. Кожа незнакомки напоминала бархат цвета персиков со сливками. А губы! Они были нежны, словно розовый атлас, а их уголки чуть приподняты, даже когда она не улыбалась.
Такой дивной красоты Логан никогда не встречал. При мысли о том, как бы эта богиня выглядела обнаженной в постели рядом с ним, волна желания захлестнула его. Логана вдруг охватил какой-то первобытный инстинкт. Он жаждал преодолеть разделявшее их расстояние, схватить и, подобно пещерному человеку, утащить чаровницу подальше. Но вместе с этой мыслью пришло и горькое понимание того, что между ним и прелестной нимфой нет и не может быть ничего общего.
Эта молодая утонченная женщина являла собой все то, чего никогда не было и не будет у Логана. Она – это дорогой шелк и кружева; он – сыромятная кожа. Она была воплощением того, о чем недавно говорил Харли Ньюком: символом респектабельности. Но в то же время она безнадежно наивный человек, которому явно не место на Западе. Ведь Форт-Смит был последним островком цивилизации, граничившим с территориями индейцев и другими дикими землями.
Спустя мгновения, которые показались вечностью, Логан наконец совладал со своей растерянностью и сосредоточил внимание на шерифе Поттере, который также никак не мог отвести взгляд от прелестной блондинки в голубом бархате.
– Это Джек Кактус, – заявил Логан, грубо толкнув своего пленника к двери, что вела в камеры. – За него, живого или мертвого, дают двести долларов. Но мы с Батерфилдом готовы забыть о вознаграждении, если ты закроешь глаза, пока я буду убеждать Джека сообщить о том, кто повинен в постоянных нападениях на почтовые кареты в ущелье Апачей.
Пайпер, услышав глубокий, сочный голос Логана, заморгала, словно разбуженная сова, и взглянула на
