Вибекке перестала плакать и переводила взгляд с меня на мужа и обратно.
Лангеланд заговорил, и его голос был теперь почти таким же тихим, как и у нее:
— Я не мог… Во-первых, я нарушил все устои адвокатской этики, а ведь это было одно из первых моих дел, Веум. Даже не моих — дело вел Бакке. Адвокат Верховного суда Бакке, мой начальник. Она забеременела… Это стало известно сразу после того, как ее выпустили. Я попытался уговорить ее… Но она сама настояла на том, чтобы оставить ребенка. Я сказал ей, что между нами никогда не может быть чего-либо серьезного.
— Почему? — внезапно спросила Вибекке.
— Потому что у нее… она была…
— Не вашего круга? Так, наверное? — подсказал ему я. — Хиппарочка, возвращающаяся домой из Копенгагена, да еще и в высшей степени неподходящем обществе. И бог знает, с кем она там… И со сколькими… Такие мысли вас посещали?
Он расправил плечи:
— Что было, то было. Мы заключили договор. Я никогда нигде не был зарегистрирован как отец ребенка. Взамен я помогал ей и Яну-малышу всегда и всем, чем только мог. Все эти годы.
— Да? Даже сейчас? — спросил я.
— Всем, чем мог, я сказал, — пробормотал Лангеланд, вновь съеживаясь на стуле, обращаясь больше к самому себе, чем к нам.
— А она все эти годы держала язык за зубами… Я имею в виду Метте.
Он посмотрел на меня измученными глазами.
— Так ведь? — добивался я. — И она никогда не приходила, не просила денег?
— Нет! Никогда.
— Я могу ее понять, — вмешалась Вибекке, ее голос сердито дрожал. — У нее были свои представления о гордости!
— И в чем же заключалась ваша бесценная помощь? — продолжил я. — Вам не удалось уберечь его приемную мать от тюрьмы, куда она села за убийство, которого не совершала. Вам не удалось уберечь его самого от приговора суда за двойное убийство, причем в том, что его совершил именно он, я сильно сомневаюсь.
Лангеланд смотрел на меня, его глаза были полны отчаяния.
— Так кто же тогда?
— Да, кто? А как, черт возьми, вы сами думаете? Не Терье ли Хаммерстен?
— Терье Хаммерстен уже мертв. Вы сами сказали.
— Да.
Внезапно зазвонил мой мобильный. Вибекке вздрогнула, Лангеланд растерянно оглянулся вокруг, а я полез во внутренний карман, как будто у меня начался сердечный приступ.
Я встал со стула и подошел к окну. На улице уже стемнело. Солнце давно село, и только огни района Уллернтоцпен и отблески залитого светом готического замка Оскарсхалля напоминали, где я нахожусь, — высоко на холме, над всеми простыми смертными. Я поднес телефон к уху и назвал свое имя.
Его голос доносился до меня какими-то обрывками, как будто он с трудом подбирал слова.
— Я говорил с Силье. Ты сказал, что хочешь со мной увидеться.
Это был Ян Эгиль.
52
— Где ты? — спросил я.
— В городе. А ты?
— У твоего адвоката, Йенса Лангеланда.
Он помолчал секунду.
— Алло? Ты слушаешь?
— Да… Попроси у Лангеланда, пусть одолжит тебе свою машину.
Лангеланд и Вибекке внимательно слушали мои реплики. Я отвел трубку и сказал:
— Это Ян Эгиль… Он спрашивает, можно ли взять вашу машину.
Лангеланд протянул руку:
— Можно я с ним поговорю?
Я поднес трубку к уху:
— Передаю трубку Лангеланду.
Лангеланд взял телефон и сказал:
— Ян Эгиль! Что произошло?… Но почему ты со мной не связался? Ведь в подобных обстоятельствах тебе необходим адвокат!.. Да… Нет… Но что тебе от него-то нужно?… В таком случае, я тоже… Почему нет?… Но я уже замешан. Я твой адвокат, черт возьми! И был им столько лет!
Пока Лангеланд разговаривал, я смотрел на Вибекке. Мы с ней только догадывались, что отвечал Ян Эгиль, но ее лицо меняло выражение, как будто каждый ответ отражался на нем.
— Ну да! Но мне это не нравится! Я тебе повторяю: мне это не нравится. Да я даже не знаю, есть ли у него права! — Он искоса бросил на меня быстрый взгляд, и я поторопился кивнуть: 'Да, кое-что в этом смысле имеется'. Он зло посмотрел в ответ. — О'кей, Ян Эгиль… Он выезжает. Будь молодцом.
Получив мобильный обратно, я поднес его к уху:
— Это снова я.
Он сразу перешел к делу:
— Ты знаешь, где стадион 'Уллеволь'?
— Да, примерно. Найду.
— Там через дорогу автосалон 'Мерседес'. Припаркуешься и выйдешь из машины. Я подойду, как только смогу убедиться, что ты один.
— Когда?
— Как можно быстрее.
— Я могу подъехать и перезвонить тебе на твой телефон.
— Ты главное скорее приезжай, Варг. — С этими словами он дал отбой.
Я обернулся к Лангеланду:
— Что он вам сказал?
— Только то, что он должен лично с вами переговорить о чем-то очень важном. Вы слышали, что я настаивал на своем присутствии, но он… — Лангеланд развел руками. — Он сказал, что не хочет вмешивать меня в это дело. Я попытался возразить, что я же уже замешан…
— Да, я слышал.
— Он знает? — спросила Вибекке.
Мы оба повернулись к ней.
— О чем? — произнес Лангеланд.
Она ответила дрогнувшим голосом:
— Что ты его отец!
