Они закуривают.
Зюзик: — Ладно, я пойду. Ты, это… Знаешь чё? Можешь остаться здесь. Они больше не придут.
Сидельников: — Ладно.
Он спит на узкой деревянной лавочке. Ему под мышки лезет выводок котят. Они их не прогоняет, пускает погреться.
Сидельников заходит в аптеку, рассматривает лекарства.
Провизор: — Тебе чего?
Сидельников: — А есть от поноса что-нибудь?
Провизор: — Да. Вот и вот.
Сидельников: — А сколько стоит?
Провизор: — Эта пятнадцать тысяч, а эта — сорок семь. Будешь брать?
Сидельников: — Нет, спасибо. Я потом.
Он выходит, идет по улице. Его окликают с остановки — это полковой почтальон, он везет почту.
Почтальон: — Эй, связной! Иди сюда!
Сидельников подходит.
Почтальон: — Ты ж из роты связи?
Сидельников кивает.
Почтальон: — Че, разведка замучила?
Сидельников молчит.
Почтальон: — Как фамилия?
Сидельников: — Сидельников.
Почтальон: — Нет, тебе ничего нет. Якунин ваш?
Сидельников: — Наш. Он в СОЧах.
Почтальон: — Ясно. Зеликман?
Сидельников кивает.
Почтальон: — На, отдашь ему. И вот еще Комару письмо. Ну и девка у него, такие письма пишет… Мне б кто так писал.
Сидельников пишет письмо.
«Здравствуй, мама! У меня все в порядке, все хорошо. Сегодня уже шестьдесят дней, как я служу в Моздоке. Я больше не хочу здесь оставаться. Вытащите меня отсюда. А то дедовщина совсем замучила. Только, пожалуйста, не падай в обморок, все не так уж и страшно.
Дорогая мама, писем больше писать тебе не смогу. Думал, думал, и решил все-таки сказать тебе. Нас скоро отправят в Чечню. Там снова возобновились боевые действия, нужно пополнение и всех отправляют туда. Но ты не волнуйся, наш полк стоит сейчас где-то у черта на куличках, где про войну и не слышали, а во-вторых связь — всегда при штабе, всегда в тылу. Это правда. Так что ты не волнуйся, меня не убьют. Можно даже сказать, что я еду в санаторий на свежий воздух — природа здесь просто замечательная. Всем привет. Целую».
Четвертая серия
Около казарм стоят три БТРа и два груженых коробками «Урала». Перед колонной — строй солдат, человек пятнадцать, среди них пятеро связистов под командованием старшины — Тренчик, Зюзик, Сидельников и двое новых — Осипов и Мутаев.
Полковник: — Приказываю совершить марш: Моздок, Малгобек, Карабулак, район боевых действий республики Чечня — Ачхой-Мартановский район. Саперная рота наблюдает налево и вперед, рота связи — со мной на головную броню. По машинам!
Солдаты забираются на БТР.
Полковник, обращаясь к водителю одного из грузовиков: — Что у тебя там?
Водитель: — Гуманитарка.
Полковник: — Дай две коробки сюда.
Он передает коробки солдатам на БТР: — Держите. Это вам от Ельцина.
— Спасибо, товарищ полковник.
Солдаты открывают коробки, там конфеты, лимонад, пряники.
Старшина раздает смертники:
— Зеликман, на это твой. Осипов. Жих. Мутаев. Сидельников, тебе блатной номер — 629600.
Солдаты выдергивают из кителей шнурки, вешают на них смертники.
Тренчик: — А ты откуда?
Осипов: — с Ярославля.
Сидельников: — А в учебке где был?
Осипов: — В Коврове. Как здесь?
Зюзик: — Жопа.
Колонна едет по дороге между холмами. Солдаты едят конфеты, встречный ветер вырывает из их рук фантики. Сидельников вытаскивает из кителя шнурок и вешает на него смертник.
За кадром: Вымощенная камнем дорога, по которой мы едем, построена пленными немцами ещё после второй мировой. Дорога времен войны старой построена для войны новой. Людям нравится убивать друг друга.
Наша колонна — это три бэтэра и два «Урала». Мы везем гуманитарку.
Я сижу на броне, наблюдаю назад и направо. На противоположном борту сидит Зюзик, он наблюдает назад и налево. На корме расположился Осипов. Мы едим конфеты. Ветер подхватывает синие фантики и уносит их назад. Иногда они застревают на решетке радиатора идущего следом за нами «Урала». Его рулевое управление неисправно и он не может вписаться в поворот с первого раза. Тогда я толкаю Котеночкина стволом автомата в спину и говорю: «Товарищ полковник, „Уралы“ отстали!»
Урал не вписывается в поворот и начинает «танцевать».
Сидельников: — Товарищ полковник! Уралы отстали.
Солдаты едут молча. Лишь однажды Зюзик толкает Сидельникова автоматом в бок и показывает на выступ скалы. На нем большими буквами написано: «И ВСЯКУ ЖИЗНЬ ВЕНЧАЕТ СМЕРТЬ».
— Философы хреновы, — говорит Сидельников.
Село. Чеченский блок-пост. Колонну останавливает бородатый боевик, подняв руку вверх: «Стой!» улыбается он. Колонна останавливается.
Сидельников: — Это кто, товарищ прапорщик?
Старшина: — А хрен их знает. Может, отряд самообороны. Суки нерусские.
Сидельников: — Мирные?
Старшина: — Днем они все мирные.
Сидельников снимает автомат с предохранителя.
Старшина: — Сиди спокойно. Сейчас в каждом окне ствол.
Бородатый подходит к полковнику.
Бородатый: — Кто такие, э? Откуда?
Полковник: — Колонна пятьсот шестого полка. Вы кто?
Бородатый: — Самооборона. Бригадный генерал Мовзоев. Документы покажите.
Полковник: — Телефон есть?
Мовзоев: — В бытовке.
Полковник спрыгивает с брони, вдвоем с бородатым они идут в обложенную мешками с песком бытовку, всю прострелянную. Наводчик КПВТ поворачивает башню им вслед, держит бытовку на прицеле. На площади полно народу, вооруженные мужики, женщины. За столиками сидят торговцы, продают сигареты, пиво, сгущенку.
Водила: — Почем пиво?
Торговец: — Двадцать пять.
