– Куда?
– На Адонис, сам вызвался. Не лезть же вам наобум, вот я и полетаю над планетой, посмотрю, где находится эта тюрьма, если удастся, пройдусь сканером. Глядишь, и внутренний план будет.
– Гениальная комбинация, небось сам и придумал, а а таком изобретении, как разведспутних, ты слышал? ...
– Спутник нельзя, его мигом засекут и собьют, он и пискнуть не успеет.
–А тебя, значит, нет.
–- Всё давно просчитано. Я ломаю корабль и даю сигнал бедствия, пока они меня будут спасать, тут все и произойдет.
– А пограничники полные идиоты. Если ты только попробуешь включить сканирующий луч, тебя мигом раскусят.
– Не раскусят. - Эйсай хитро улыбнулся. - Запущу на орбиту еще штук пять спутников, сканировать начнут они, результаты сразу мне, пока их найдут, пока собьют, что-нибудь да выяснится.
– Если так, то удачи тебе, - Рип крепко пожал руку другу, - ты там особенно не высовывайся, будь осторожен.
– Буду, - кивнул Эйсай, - без тебя уже все уши прожужжали. Кстати, желаю приятно повеселиться. - Юноша заговорщицки подмигнул Рипу.
– Да уж, тут повеселишься.
– Нет, ты меня не понял, через два дня у нас начинается праздник Харюяма.
– Харюяма? Никогда не слышал о таком.
– О-о, это очень древнее празднество. Во время него ками, которые водятся в горах, спускаются, и мы вместе веселимся, празднуем весну. Будут пиры, спортивные игры, сакэ литься рекой.
– Сакэ? Много раз шгышал, но никогда не пробовал.
– Попробуешь, а сейчас, извини, мне пора. Я ведь на минутку вырвался. Через час уже в путь.
– Удачи.
– Ага. - Махнув на прошение рукой, Эйсай побежал обратно к флайеру.
Рипа, как гостя правящей семьи, разместили во дворце. Еще с утра несколько человек в белых одеждах, провожаемые веселыми криками остальных, погрузились в большой флайер и укатили в сторону расположившихся недалеко от столицы невысоких гор.
Оставшиеся же принялись вытаскивать огромные столы, которые поставили в самом большом зале для банкетов, и прислуга включилась в приготовление еды и сервировку.
По всему зданию царила праздничная и оттого немного суетная атмосфера.
Кто не был занят на кухне, занимались украшением комнат, коридоров. Все бегали, радовались, на лицах читалось счастье и сверкали улыбки.
Впрочем, каждый понимал праздник по-своему. В одном месте Винклер застал парочку, слабая половина которой на чем свет стоит бранила свою сильную сторону, которая к этому времени (и когда успел, ведь только утро) с большим трудом держалась на ногах. В ответ на крики жены муж слабо улыбался, от чего его и без того неширокие глаза превращались в две щелочки, и усиленно кивал, большей частью невпопад. О том, чтобы произнести более или менее членораздельную фразу, в его случае не могло быть и речи. Во время одного из своих многочисленных кивков опора семьи, не рассчитав массу головы, так кивнул, что потерял и без того с трудом найденное шаткое равновесие и.со всегр маху плюхнулся на пол.
После чего кормилец наиболее мирным образом свернулся калачиком и сладко засопел. Впрочем, звуки, вырывающиеся из его полуоткрытого рта, весьма с натяжкой можно былоназвать сопением.
Завидев такой результат своих словесных стараний, слабая половина плюнула в сладко спящего супруга, раздраженно развернулась и, признав свою капитуляцию, гордо вскинув маленький нос-пуговку, заменявший ей штандарт, покинула поле брани. Оставив храпящего победителя наслаждаться плодами временной виктории.
Рипу было где-то жаль беднягу. Он мог себе представить, что закатит ему жена на следующий день, когда тот проспится и будет более или менее способен услышать ее. Сегодняшний разговор по сравнению с предстоящим это еще цветочки.
А вообще Винклер чувствовал себя неуютно в общей атмосфере радости и веселья. Все суетились, бегали, каждый знал, что ему делать, чего-то ожидали, а он, не понимая ни смысла, ни последовательности в производимых приготовлениях, только бесцельно слонялся по дворцу и большей частью мешал остальным.
В одном из коридоров Винклер увидел знакомое лицо. Как всегда нарядный и напыщенный, как индюк, мажордом дворца, старый Хонэн, распинал незадачливого мальчишку-пажа. Хонэн также заметил Рипа. Бросив пару слов напоследок, он отпустил мальчика и направился в сторону Винклер.
– А-а, Рип-сан, рад, очень рад видеть вас, как вы себя чувствуете, кик вам наш праздник.
– Спасибо, хорошо, а насчет праздника, вы меня простите,, но я в этом деле не очень соображаю.
– Как!! - Старик всплеснул руками. - И никто не потрудилсяо объяснить вам?
– Я, собственно, и не спрашивал, и вообще вы первый знакомый человек, встреченный мною сегодня.
– Но это же безобразие. - Хонэн опять всплеснул ручками. - В таком случае позвольте мне, так сказать, ввести вас в курс дела.
Рипу было нечем заняться.
– Спасибо, Хонэн-сан, буду только благодарен.
– Прекрасно. - Старик просиял.
Рип вспомнил, каас ему говорили, что Хонэн обожает всяческие титулы, обычаи, обряды, словом, все, что связано с историей. Старик указал юноше на небольшую лавочку, расположенную в уголке дворца и окруженную множеством живых зеленых растений.
– Там нам не помешают, - заверил его Хонэн. Когда они уселись, нихонец начал: - Прежде всего скажите мне, что вы уже видели?
– Ну, накрывают столы, украшения...
– Друг мой, это атрибуты практически любого празднества, подумайте.
– Вы имеете в виду те два десятка человек в белых одеждах, что сегодня с утра укатили куда-то на флайере.
– Вот именно, - обрадовался старик, - и не куда-то, а на... впрочем, начну все по порядку.
Один раз в году на 88-й день после наступления весны по два представителя от каждой из областей Хонса совершают торжественное восхождение на священную гору Гасан. - Старик показал на самый высокий пик видневшегося из окошка массива. - Этих посланников называют гьонин, что означает аскет. Перед восхождением они обязаны не употреблять мясной пищи и не вступать в связь с женщинами. Это так называемые аскетические воздержания. Несомненно, - со вздохом добавил Хонэн, - ранее они были намного разнообразнее и строже, но теперь все упрощается, уже никто не хочет чтить древние заповеди. Ну да ладно. Аскеты по традиции носят одежды белого цвета, указывающие на чистоту их помыслов и действий.
Флайер доставит гъонинов к подножию священной горы, далее они продолжат восхождение пешком. Подъем на гору включает в себя десять остановок, что соответствует десяти ступеням между адом и раем. Каждая из остановок отмечена либо святилищем, либо другим святым! местом и, наконец, на самой вершине святилище Гасан. Там они возносят подношения, производят очистительные ритуалы, а также гадают, будет ли удачным следующий год. ..
– Как это?
– Они зажигают светильники, и если те не гаснут во время очистительной молитвы, значит, все хорошо. Ранее, - добавил Хонэн' - еще на Землео таким образом гадали на урожай, ну а теперь, когда мы сильно зависим от него, просто на удачу.
После тою как аскеты проделают все положенные процедуры, в числе прочего и посещение Сайкона, или очистительного зала, гьонины спускаются с горы и приносят с собой цветы и веточки вечнозеленого растения лемии, что похожа на другое вечнозеленое растение - священное сакаи. Они раздают эти предметы всем, а также бумажные амулеты из храма, после чего начинается сака-мукаэ - пиршество в честь прибытия, от слов мукаэ - приветствие и сака - наклон, граница или, если хотите, сакэ. Ах, жаль, - опять
