дел (начальник тайной полиции) Я.И. де Санглен был внезапно вызван в Петербург для дачи показаний по поводу двух доносов 'на всю Россию' – 'фолианта или громады' князя А.Н. Голицына и обширной записки М.Л. Магницкого.
'Труд' князя носил название 'О иллюминатстве в 1831 г.' и состоял из двух частей. Изложив в первой части цели тайного общества, автор 'фолианта' во второй части доказывал, что иллюминаты захватили в России важнейшие государственные посты, а все нити заговора оказались в руках М.М. Сперанского, который в течение 20 лет покровительствовал 'первостепенному' иллюминату – известному профессору Фесслеру. На полях 'громады' сохранились собственноручные пометки государя: 'Требую доказательств!', 'Где доказательства?', 'Совершенно наглая ложь!' и т.д., поскольку автор огульно оговаривал наиболее приближенных к императору лиц80. Я.И. де Санглену удалось убедить Николая I в полной абсурдности доноса, ибо начальник тайной полиции был осведомлен обо всем намного лучше князя. Следует сказать и об одной из особенностей 'фолианта': его автор постоянно ссылался на другой донос, принадлежавший перу М.Л. Магницкого и поступивший на имя Николая I в феврале 1831 г.
М.Л. Магницкий, личность известная и незаурядная, окончив курс Московского университета, служил в Преображенском полку, а затем работал в Министерстве иностранных дел в Париже и Вене (прикомандированный к ставке фельдмаршала А.В. Суворова, он ведал перепиской полководца). Втеревшись в доверие к М.М. Сперанскому, он в 1810-1811 гг. под руководством графа работал над составлением проекта реформ, а после падения министра был сослан в Вологду, где познакомился с Аракчеевым, став его доверенным лицом. Вскоре он занял пост вице-губернатора Воронежа, а затем получил должность гражданского губернатора Симбирска. Назначенный попечителем Казанского учебного округа, М.Л. Магницкий 'прославился' одновременным увольнением по причине неблагонадежности 11 профессоров Казанского университета. Однако в 1826 г. за растрату казенных денег был уволен и жил в ссылке в Ревеле.
В одной из своих статей под громким названием 'Судьба России' опальный вельможа провозглашал, что Россия 'не тоскует о том, что был татарский период, удаливший Россию от Европы', а дальше объяснял: 'Она радуется тому, ибо видит, что угнетатели ее татары были спасителями от Европы. Угнетение татарское и удаленность от Западной Европы были, быть может, величайшим благодеянием для России..,'81.
Записка на имя государя, поданная М.Л. Магницким 1 февраля, имела заголовок: 'Обличение всемирного заговора против олтарей и тронов, публичными событиями и юридическими актами'. В ней излагался план захвата иллюминатами власти и установления мирового господства. В семи пунктах плана содержалось подробное описание 'зловредной деятельности масонов'. Так, в пункте 6 говорилось: 'Цель ордена есть освобождение народов от государей, дворянства и духовенства', а в предыдущем, пункте 5, указывались средства для достижения этого: 'Иллюминаты должны стараться завладеть всеми правительственными местами, помещая на них своих адептов'82. Естественно, что бывший попечитель Казанского учебного округа считал книгопечатание основным злом, с которого началось проникновение масонства в Россию. Не случайно в масонских кругах было, по мнению доносителя, решено 'завладеть всеми отраслями литературы и всех их отравить ядом иллюминатства'83. Следовательно, с Запада 'пути' масонства шли к русским – князю Репнину, Елагину, Новикову, Поздееву. Объявляя якобинцев 'ударной силой' масонов, Магницкий велеречиво заявлял, что никто в мире не может устоять против них, кроме России, поскольку она 'страшна масонам своей физической силой, духом… истинной и несокрушимой религии, преданностью к… самодержцам, искреннею, сердечною, святою, потому что она основана на вере, на чувстве, на тысячелетнем предании любви народной'84.
Через четыре дня, 7 февраля 1831 г., Магницкий продолжил свой донос: кратко изложив резюме предыдущего письма, он на правах друга и сотрудника занялся 'разоблачением' бывшего своего начальника – М.М. Сперанского. Прежде всего Магницкий указал, что тот является главой тайного заговора в России, и, благодаря покровительству Сперанского, проповедь классического иллюминатства ведется в стране с 'адскими ухищрениями' как в учебной литературе, так и в научной. Более того, доноситель сообщал, что центр мирового заговора находится в Лондоне, где иллюминаты даже учредили университет без преподавания христианской теологии, но зато с обучением 'жидов'85.
Не удовлетворившись первыми письмами, Магницкий через неделю, 14 февраля, направил из Ревеля на имя государя новую реляцию, в которой выделил разные виды иллюминатства – политическое, духовное, академическое и народное.
Указав 'пути' проникновения политического иллюминатства в Россию (Елагин, Шувалов, Голицын и др.), он особенное внимание уделил окружению императора Александра I, резко ополчившись при этом на Н.Н. Новосильцева (за либеральный проект предлагаемых им реформ) и 'Сионский вестник' (журнал 'совершенно иллюминатский'). Естественно, что и на этот раз не был забыт Сперанский, которому прежде всего было поставлено в вину приглашение профессора еврейского языка Фесслера. По словам Магницкого, Фесслер был чрезвычайно опасен, ибо, отвергая христианство и желая заменить веру иллюминатством, профессор доказывал, что Христос был отнюдь не Спасителем, а 'сыном Эссеянина, обманывающим народ для утверждения своего учения'86. Сперанский получил из рук почтенного профессора 'талисман' (перстень), сделавший министра полновластным руководителем русских масонов. Видимо, желая придать доносу большую достоверность, Магницкий 'сознался' в том, что он сам не избежал 'коварных сетей' иллюминатов и стал членом ложи 'Полярная звезда', хотя тут же в оправдание своему поступку напоминал и о первом доносе в 1811 г. (т.е. еще до падения Сперанского), в котором изобличал ложу 'по опасным ея началам'. А дальше в своем письме Магницкий перечислил около пятидесяти высокопоставленных чиновников, состоящих в тайном сообществе.
Возможности масонской агитации возросли с момента создания 'Библейского общества', знаменуя тем самым появление в России 'духовного' иллюминатства. Ученый секретарь общества В.М. Попов (1771-1842) вместе с другими адептами стремился подменить 'истинное православие' английским протестантизмом (методизмом). Одновременно с духовным иллюминатством в России распространяется и 'академическое' (посредством создания в 1816-1817 гг. первых ланкастерских школ, преподавание в которых строилось на взаимном обучении учащихся). Естественно, что бывший 'гаситель' 'пожара свободомыслия' в подведомственном ему Казанском учебном округе обвинял и университеты в преподавании пантеизма, материализма и прагматизма, ибо занятия 'точными дисциплинами' (статистика, экономика и т.д.) очень быстро убедят студентов в том, что 'лица правительственные, духовенство, дворянство, армия суть классы не производящие (трутни общества)'87. Но, пожалуй, самым главным в этом письме М.Л. Магницкого было то, что впервые участниками 'мирового заговора масонов' стали и евреи. Поэтому книгоиздатель Николаи, продавец 'всякого нечестия', пригласил 'славного жида Мендельсона' (одного из активнейших сотрудников Вейсгаупта), к работе над 'Всемирной германской библиотекой'. Указывая на возникновение опасных ересей, он возлагал вину на современное еврейство, которое превратив истолковывает Библию, особенно в пророчествах о пришествии Христа. Евреи, пользуясь незнанием христиан древнееврейского языка, 'издают под видом молитвенных книг разные возмутительные против народа и правительств христианских' сочинения88. По сути дела, именно Магницкому принадлежит приоритет в 'открытии' связи масонов и евреев, хотя он и не конкретизировал ее. Указывая на евреев как на силу деморализующую, он подчеркнул использование их со стороны иллюминатов при достижении тайных целей. Так, например, в пункте 'В', объясняющем средства распространения масонских идей, Магницкий указывал: 'Чрез разъезжающих под разными видами адептов и нарочных. Люди сего рода в Россию приезжать, по большей части, могут под именем приказчиков торговых домов, от коих и действительно, для закрытия себя, легко иметь им некоторые поручения наших произведений и проч., ибо ныне капиталы всей Европы приведены уже в руки жидов (четыре брата Ротшильда)…'89.
А через двенадцать лет после отправки своих 'доносов на всю Россию', в которых главным клевретом иллюминатства в России был объявлен М.М. Сперанский, Магницкий – бывший сотрудник и друг министра – решил опубликовать 'некрологию' (на этот раз открыто). В славянофильском журнале 'Москвитянин' (1843) появилась за подписью М.Л. Магницкого 'Дума при гробе гр. Сперанского'. Вчерашний доноситель с прискорбием воздавал должное покойному министру: 'Достойный одр мужа знаменитого, которого нет подобного в нашей истории, по разнообразию обширных и глубоких его познаний, по зоркости ума его, по смелому и высокому полету его мыслей, по дару слова, соединявшему силу и простоту с какою-то неподражаемою очаровательностью и которым изустно и на письме владел он без всякого приуготовления, легко и непринужденно, по быстрому объему и ясному изложению самых трудных государственных