Вот каково было тогда положение на отдалённом Востоке; оно, впрочем, гармонировало с тем мёртвым состоянием, которое царствовало в то же время и на омывавшем его Восточном океане. Воспоминания о Приамурском крае носились только в легендах между сибиряками.
В начале 1840-х годов в Охотском, Беринговом и Камчатском морях появляются целые флоты отважных и дерзких китобоев и вывозят каждый год из наших морей на десятки миллионов пиастров произведений китового промысла. В то же время англичане объявляют Китаю войну и заставляют эту гордую и недоступную нацию заплатить огромную контрибуцию и открыть для европейской торговли пять своих портов. Нас не включили в число других европейцев, потому что мы вели уже торговлю с Китаем через Кяхту. Шанхай, весьма близкий к Приамурскому краю, делается главным пунктом европейской торговли с Китаем. Правительство наше, застигнутое этим внезапным и быстрым переворотом на отдалённом Востоке и не имея там ни надлежащего опорного пункта, ни надлежащих сил, находится вынужденным оставаться равнодушным как к этому движению, так равно и к донесениям о дерзких поступках китобоев. Последние грабили не только наши прибрежья, но заходили и в самый Петропавловск, разбивали там караул и разбирали на дрова батареи; по прибрежьям жгли леса, грабили жителей и били в бухтах детёнышей китов, истребляя таким образом этих животных в наших морях. Правительство утешало себя тем, что, по крайней мере, Восточная Сибирь наша, по невозможности входа в реку Амур, защищена от всяких враждебных на неё покушений с моря.
Внезапное торговое и промышленное движение в Восточном океане, -- движение, в котором еще по мысли Петра I и Екатерины II Россия должна была принять участие, и продажа в то же время Российско- Американской компанией Форта Росс возбудили в обществе много толков. Ничтожное положение наше на Восточном океане, потеря Приамурского края и продажа наших владений в Калифорнии были любимыми предметами разговора. Из них на первый указывали, как на единственный пункт, в котором мы давно бы могли основать оплот и силу на Восточном океане, а на последний (Калифорнию), как на пункт, где бы Россия могла иметь для своих судов станцию, обладавшую прекрасным климатом и обещавшую большие богатства. В периодических журналах того времени и газетах появились указания на важное значение для России Приамурского края. Это обстоятельство, сведения, что гиляки, занимавшие низовье Амура, независимы от Китая {Эти сведения доставлены были академиком Миддендорфом, осматривавшим западный берег Охотского моря и не дошедшим всего 200
Император Николай I, несмотря на представленные ему опасения о возможности разрыва с Китаем, о неудовольствии Европы, в особенности англичан, -- если мы решимся действовать на Амуре с целью обладания Приамурским краем {В это время носился слух, что будто бы статья Полевого, помещенная в 'Северной Пчеле', о приобретении и потерях в продолжение царствования дома Романовых, в которой упоминалось о потере Амура и о важности этой потери, -- более всего возбудила внимание Николая I.}, и, наконец, несмотря на убеждения, что действия наши не принесут пользы, ибо знаменитыми мореплавателями доказано, что устье реки Амур недоступно с моря, -- пожелал все-же осуществить мысль своего прапрадеда и бабки. Все доводы графа Нессельрода не могли поколебать воли императора, преданного благу России. В Черном море снаряжалась в то время экспедиция, состоявшая из корвета 'Менелай' ('Оливуца') и транспорта под начальством Е. В. Путятина. Экспедиция эта должна была следовать в Китай и Японию с целью установления торговых сношений с этими государствами, и ей, между прочим, было приказано обследовать лиман и устье реки Амура с тем, чтобы убедиться, действительно ли справедливы заключения знаменитых мореплавателей о недоступности устья реки для мореходных судов и действительно ли справедливы сведения, будто это устье охраняется значительными китайскими силами. Министр финансов, от которого требовалось на содержание этой экспедиции 250 000 рублей серебром, в особой записке Николаю I писал: 'При неразвитии или, лучше сказать, несуществовавии нашей торговли в Восточном океане и неимении в виду, чтобы когда-либо могла существовать даже эта торговля без утверждения нашего в Приамурском крае, -- единственной полезной целью отправления Е. В. Путятина, я полагаю, будет поручение удостовериться, между прочим, в справедливости сложившегося убеждения о недоступности устья реки Амур, -- обстоятельства, обусловливающего степень полезности для России этой реки и орошаемого ею края. Но для разрешения этого вопроса не требуется снаряжения такой большой и дорогостоящей экспедиции, а гораздо лучше, в отношении политическом и финансовом, произвести исследования Амурского лимана и устья реки Амур через Российско-Американскую компанию, поручив ей отправить к устью этой реки на счет казны надлежащее судно из колонии'.
Это мнение министра финансов было утверждено Николаем I, и экспедиция Путятина была отменена. Вследствие такого решения Николая I министр иностранных дел граф Нессельроде50 писал председателю Главного правления Российско-Американской компании контр-адмиралу барону Ф. П. Врангелю:51 1) чтобы он озаботился отправлением из колонии за счет казны благонадёжного судна в лиман реки Амура с целью положительного дознания, в какой степени и для какого ранга судов возможен вход в Амурский лиман и в реку с моря; 2) уведомил бы его, для доклада императору, к какому времени это судно для исполнения такого поручения может быть готово и отправлено из колонии и сколько, приблизительно, будет стоить казне эта экспедиция, могущая положительно разрешить упомянутый вопрос. Граф Нессельроде вместе с тем объяснил барону Врангелю, что это должно быть произведено без огласки и что акционеры Компании не должны знать об этом. На это барон ответил, что судно может быть послано из колонии не ранее весны 1846 года и что он, вполне ценя доверие к нему правительства, примет все меры для точного исполнения воли императора; что же касается стоимости экспедиции, то она вероятно не превысит 5 000 рублей. В заключение барон объяснил, что он вполне уверен, что главный правитель колонии капитан 2 ранга Тебеньков, на которого ныне возлагается снаряжение из колонии судна, примет также и со своей стороны все необходимые меры.
Вследствие этого отзыва граф Нессельроде препроводил барону Врангелю утверждённую Николаем I инструкцию командиру того судна, которое будет назначено для исследования лимана и устья реки Амура. В этой инструкции говорилось: 'Главная цель ваша заключается в тщательном исследовании устья реки Амура, о котором существует мнение, что вход в него из-за наносных песков не только затруднителен, но и невозможен даже для самых мелкосидящих шлюпок, то-есть что река как бы теряется в песках. Для удостоверения этого повелевается:
'1) Судну набрать на севере удобный для якорной стоянки пункт, ближайший к устью реки, и из него производить на гребных судах исследование.
'2) В случае запроса китайцев: зачем пришло судно? -- отвечать, что бури, ветры и течения нечаянно его сюда занесли.
'3) Людям, отправленным на гребных судах, говорить, что пришли около реки наловить рыбы.
'4) Ласкать и одарять туземцев, на случай же неприязненных с их стороны намерений -- гребным судам держаться, по возможности, соединенно, так чтобы они могли взаимно помогать друг другу.
'5) Флаг иметь какой-либо разноцветный, чтобы китайцы не могли подозревать, что судно русское, и чтобы через это не подать повода к каким-либо с их стороны на нас неудовольствиям, ибо правительство желает сохранить с ними тесную дружбу.
'6) Описать лиман реки Амура, залив между Сахалином и матерым берегом и соседственный с лиманом юго-восточный [юго-западный] берег Охотского моря, до Удской губы. Для соображения же при описи этого последнего берега, прилагается карта оного, составленная академиком Миддендорфом, а равно и карта пути с этого берега в Забайкалье.
