Он говорил, что я 'трачу свою жизнь, медитируя', и что он не будет никак помогать мне финансово, несмотря на то, что он может себе это позволить.
Мне нужно было встретить человека, который изобрел эту медитацию и изменил мою жизнь так сильно, что я не могла подождать даже один день, перед тем как принять санньясу.
Я приняла санньясу в Лондоне, от Шьяма Сингха, мятежного ученика; это был человек-тигр с горящими желто-зелеными глазами.
Человек с огромной харизмой и мудростью, он очень помог мне, но потом наши пути разошлись.
Он передал мне лист бумаги, на котором рукой Ошо было написано имя - Ма Четана.
Я написала мое первое письмо к Ошо (обращаясь к нему как к Господину Полной луны, что и является значением слова Раджниш), и я писала, что я слышала, что он говорил о 'Пути', но я настолько растеряна, что я не могу даже найти свои ноги, чтобы встать на путь.
Его ответ был: 'Приезжай, да просто приезжай с ногами или без ног'.
Так романтично и с самого начала он подмигнул, чувство юмора.
Я определила для себя дату, когда я должна уехать в Индию.
У меня не было денег, но когда дата наступит, я была готова уехать с билетом или без билета.
Я упаковала все, как будто я никогда не вернусь.
Я отдала своих двух кошек эксцентричной старушке, живущей в деревне, у которой было примерно две сотни кошек.
Для моих она приготовила специальное место в своем саду.
Я привезла мою собаку к своим родителям в Корнуоле.
Они очень легко восприняли мой 'новый каприз, который продлится недолго', и моя мама даже сопровождала меня рано утром на пляж, где я делала динамическую.
Взяв меня с собой, когда она пошла за покупками, она говорила соседям и владельцам магазинов: 'Наша Сандра теперь медитирует'.
Но через несколько дней она начала беспокоиться, что медитировать каждый день - это слишком часто, и она предрекла, что я: 'либо сойду с ума, либо окончу свои дни в монастыре'.
Огромной красотой моей матери была ее простота и невинность.
А моего отца - было его чувство юмора.
Я попрощалась со своей бабушкой, моим братом и моей сестрой.
Я плакала, когда я прощалась со своими родителями и прилипла к окну, когда поезд проходил мимо причудливого старого вокзала на холме в Лискерде.
Я думала, что я уезжаю навсегда, и никого больше не увижу.
Лоуренс проводил меня в лондонский аэропорт, чтобы увидеть начало моего путешествия вовнутрь, так как сам он собирался начать путешествие во внешнем мире: из Голливуда к диким примитивным племенам в Новой Гвинее.
Мы не знали, когда мы встретимся снова, и сквозь слезы, я спросила его: 'Как ты думаешь, я смогу учиться там йоге?' Он обнял меня одной рукой и сказал: 'О, я уверен, ты научишься там многому'.
ГЛАВА ВТОРАЯ.
СВЕТЯЩАЯСЯ ТЕМНОТА
ПОСЛЕ МОЕЙ ПЕРВОЙ НОЧИ в индийском отеле в Пуне я решила отказаться от поисков истины.
Отель казался снаружи хорошим, и я прибыла в него усталая и потрясенная своими первыми впечатлениями от индийского аэропорта и вокзала.
Вокзал выглядел как лагерь беженцев, целые семьи спали на грудах узлов, прямо посреди платформы, а пассажиры торопливо пробегали около них или прямо через них.
Калеки, голодные тянули меня за одежду, просили подаяния и смотрели, как будто они хотели съесть меня.
Носильщики и шоферы такси орали, даже пускали в ход кулаки, разбивая друг другу физиономии, чуть ли не душили друг друга, чтобы заполучить клиента.
И сотни человек, везде.
Взрыв народонаселения!
На стене в моей комнате в отеле сидело самое отталкивающее существо, которое я когда-либо видела, со спиной, покрытой панцирем.
Это был таракан около восьми сантиметров длиной, и он полетел на меня.
Он действительно полетел, и я закричала так громко, что со всех сторон прибежали люди.
Я до сих пор помню недоверчивое выражение на лице мужчины, когда он увидел, что я подняла такой шум из-за таракана.
Повернув кран в ванной комнате, я была удивлена, когда вода прошла через раковину и образовала лужу у моих ног.
Водопровод никогда не был закончен, и не было трубы, соединяющей раковину с канализацией.
Я пошла к портье и попыталась объяснить, что произошло; потом я привела менеджера в свою ванну и показала ему раковину без дна.
Но он не мог понять, в чем проблема и в любом случае у него не было другой свободной комнаты.
Кровать представляла собой металлическую раму, которая была когда-то покрашена в голубой цвет, с пружинами, которые почти проникали через тонкий матрас, и сверху лежали две истертые простыни, которые не менялись уже долгое время.
Но самым ужасным была свастика, нарисованная кровью на стене.
Это было, как я думала, какая-то черная магия.
Я не знала, что свастика родилась в Индии, и является символом хорошей судьбы.
Это Гитлер поменял направления креста и, не зная, превратил свастику в символ зла.
И она была нарисована не кровью, а травой, которая становится, если ее пожевать, красного цвета.
У нее такое же действие как у табака, она очень популярна, и везде можно увидеть плевки от нее.
Была поздняя ночь, я не хотела выходить в сумасшествие улицы, так что я сидела полностью одетая, всю ночь на кровати, потому что я не решалась ложиться на нее, и плакала.
Проснувшись в скомканной груде на постели от очень громкого радио, играющего музыку из индийского кинофильма, и криков людей, я решила немного времени провести где-нибудь, где есть солнце, и возвращаться в Лондон.
У меня было несколько книг, которые я должна была привезти в ашрам, для библиотеки Ошо, так что я взяла рикшу до ашрама и оттуда собиралась уехать на побережье.
Я только успела высунуть одну ногу, выходя из рикши, как я увидела Риши.
Это был человек из моего сна, который подарил мне 'подарок', за который я билась два года.
Он привел меня к себе в дом, нашел для меня постель, и там я пробыла одну неделю.
Тогда я стала готова.
Я начала посещать дискурсы на хинди.
Ошо в то время давал дискурсы каждое утро, один месяц на хинди, другой на английском.
Это был месяц лекций на хинди.
Сначала я не смогла увидеть красоту и грацию Ошо, но я определенно чувствовала что-то.
Мастер находится на таком уровне сознания, что обычному человеческому существу трудно сначала его понимать.
Только скрытая, мистическая часть человека, та, которая может чувствовать волшебство в жизни, как-то находит путь к Мастеру и может узнать его.
Сидеть и слушать язык, который человек не понимает, сидя на мраморном полу два часа, кажется, что
