– Знакомы ли мы с этим господином? – осведомился детектив.
– Наверняка нет. – Соунз заморгал при виде собственных инициалов «РС» на кармане одолженной Тони рубашки, но вовремя нашелся: – Мой коллега, мистер Рауль Санчес, только что прибыл. Санчес, познакомьтесь с лейтенантом Гонсалесом из городской полиции.
– Eres Mexicano?[24]
– Claro que no, Buey. Soy Puerto Riqueсo.[25] – Говоря это, Тони постарался убрать из голоса все назальные мексиканские звуки, заменив их на стаккато пуэрториканцев. На что похож пуэрториканский акцент? На миг запаниковав, Тони позабыл это напрочь. Послав сквозь Тони последний залп, крупнокалиберные пушки глаз полицейского наконец отвернулись.
– Итак, я уверен, что могу рассчитывать на ваше сотрудничество и сотрудничество вашего департамента, мистер Соунз?
– В любое время, лейтенант.
– Очень хорошо. Этот Хоукин – один из ваших сотрудников, хотя, конечно, в Мексике проводит отпуск, как и вы, и, полагаю, остальные ваши коллеги, в том числе присутствующий здесь Санчес. Хоукина надо схватить и допросить, так как он главный подозреваемый в убийстве
– Я слуга закона, лейтенант, и не нарушаю его.
– Очень хорошо. Я еще свяжусь с вами.
Гонсалес удалился, послав в сторону Тони последний зрительный фугас. Соунз поспешно запер за ним дверь, приложив палец к губам и взмахом ладони послав Тони в дальнюю спальню, где в напряженном ожидании сидели Билли Шульц и Елизавета Злотникова.
– Думаю, он меня не узнал, – сказал Тони, как только дверь закрылась.
– Конечно, узнал, дурачина вы этакий! Войти подобным образом! Шульц, поработайте с М-35 над этим окном.
– Почему же он меня не арестовал, если разглядел под гримом?
– Картина вот в этой книжке, правда? – спросила Елизавета Злотникова.
– Да, она там, но почему…
– Почему?! Да потому, что он не хочет лично впутываться в щекотливые международные ситуации. Не пройдет и двух минут, как полицейские будут здесь ради рутинного паспортного контроля, они-то вас и схватят. Вам надо скрыться.
– До свидания, – Тони двинулся в сторону двери.
– Да не сюда, разумеется, за дверью следят. Уже открыто, Шульц?
– Вот-вот.
Вытащив из своего багажа массивный гидравлический домкрат, агент установил его в раме окна. Далее, подчиняясь толчкам могучих бицепсов, выдвигающийся плунжер начал беззвучно отодвигать стальную решетку от стены. Одобрительно кивнув, Соунз снова обернулся к Тони:
– Убирайтесь отсюда побыстрее, и из отеля тоже. Мы будем прикрывать вас сколько сможем, включим душ, пусть думают, что вы там, так что минут пять у вас будет. Отправляйтесь в Куаутлу и ровно в шесть вечера войдите в аптеку под вывеской «Farmacia los Volcanes» и попросите у провизора энтеровиоформ.
– По-испански или по-английски? Этот энтеровиоформ, специфическое лекарство против ацтекской диареи, известной также под названием «Месть Монтесумы»…
– Заткнитесь. О языке инструкции умалчивают. Там вас проинформируют, как выйти на контакт. – Во входную дверь резко постучали. – Ну, прочь, прочь!
Тони полез в окно. Домкрат убрали, и он довольно легко проскользнул в щель, приземлившись в колючие кусты. Елизавета Злотникова с видом безмерного сожаления протянула ему книгу и чехословацкую авиасумку, а Билли Шульц сразу же схватился за решетку и единым рывком мощных мышц отогнул ее на место. Больше Тони ничего не видел, пустившись наутек, аки тать в ночи, – а вернее, при свете дня.
Неспешной походкой, из опасения привлечь чье-либо внимание, он зашагал по зеленым аллеям территории к выходу. Мимо, держась за руки, ходили счастливые парочки, пораньше приехавшие на выходные; вокруг со смехом бегали дети, ослепительно сияло жаркое мексиканское солнце, но над Тони нависла личная черная туча. Впереди выросла долгожданная арка ворот, красиво обрамлявшая двух офицеров полиции, занятых разговором с лейтенантом Гонсалесом, по невероятно счастливому стечению обстоятельств стоявшему к Тони спиной. Не замедляя шага, Тони сделал по-военному четкий поворот направо, зашагав в противоположном направлении. Что теперь? Махнуть через ограду? Насколько видно, она довольно высокая и непреодолимая; в сумерках, пожалуй, можно было бы рискнуть, но ни в коем случае не теперь. Как ни обширна территория, прятаться тут весь день определенно не удастся. Дорожка вывела его ко входу в вестибюль «Асиенды Кокойок», где люди высаживались из такси и своих машин, щелчками пальцев подзывали посыльных и громко перекликались между собой. По дороге ехало пустое такси. Искоса оглянувшись, чтобы убедиться, что скрыт от ворот деревьями, Тони поднял руку, пустившись на отчаянную импровизацию.
– Да? – спросил таксист, останавливаясь.
– Машина свободна?
– Самым решительным образом.
– Я хочу поехать в Куэрнаваку, – нашаривая деньги, – но, как бы это сказать, столкнулся с семейными разногласиями. Тут замешана женщина… – С самым заговорщицким видом полуприкрыв веки, одновременно протягивая банкноту в сто песо. – Разумеется, это сверх счетчика.
– Приказывайте!
– Я просто хочу расположиться на полу вашего замечательного экипажа, пока отель не скроется из виду. Моя жена…
– Все понятно, пожалуйста, садитесь, едем в Куэрнаваку.
Тони проскользнул в открытую дверцу и вытянулся на полу, подогнув колени, положив голову на пустую пачку от сигарет «Алас». Машина рывком сорвалась с места и покатила к воротам, набирая скорость, но вдруг замедлилась, почти замерев, и сердце Тони с ней вместе.
– Твой засиженный мухами осел – бельмо у всех на глазу, того и гляди аварию вызовет! – жизнерадостно крикнул шофер невидимой личности.
– Проезжайте, не задерживайтесь, – официальным тоном сказали у окна, отчего сердце Тони едва не остановилось окончательно. Машина тронулась.
Удалось! Тони полежал на полу еще немного, приходя в себя, затем выкарабкался на сиденье.
– Проще некуда, – изрек таксист, резко бросая машину в сторону, чтобы обогнать телегу на автомобильных колесах, чудом избегнув сокрушительного столкновения с решеткой радиатора мчавшегося навстречу грузовика, причем оба водителя изо всех сил давили на клаксоны, бросая друг другу рыцарский вызов. – Вам надо по какому-то конкретному адресу?
– Да, но я предпочел бы выйти на городской площади.
– Мудрецу наставления не нужны!
Таксист восхищенно вскинул обе руки кверху, не обращая внимания на тот факт, что машина резко свернула к оросительному каналу, и перехватил управление в самый последний момент. В подобной атмосфере искреннего энтузиазма они добрались до Куэрнаваки, где Тони расплатился по счетчику, снова дав щедрые чаевые, потом отправился в ближайший бар, чтобы успокоить разгулявшиеся нервы большой стопкой бренди. В запасе было еще несколько часов. По пути в Куаутлу волей-неволей придется проехать мимо Кокойока, так что благоразумие требовало, чтобы Тони оставался здесь как можно дольше. Выполнить эту задачу оказалось совсем просто. Бармен выставил блюдо бесплатных cacahuates picantes – красного перца, фаршированного арахисом, сотворившего чудо жажды; чтобы залить пожар в желудке, тут же потребовалось пиво, да и бренди заодно. По мере того как солнце опускалось к окрестным горам, настроение Тони все поднималось, и когда наконец настало время садиться на автобус до Куаутлы, все страдания остались далеко позади. Поездка прошла приятно, выдалась даже минутка горьковатой утехи при виде суеты и сутолоки полицейских машин, когда автобус остановился в Кокойоке и Тони выглянул одним
