- Кто ж не знает.
- Ну так что, придете?
- Мирра занята очень на работе, с детьми.
- А ты?
- И я с ней.
- Понятно. Не желаешь. Ну ладно, до свидания.
Иосиф Мирре об этой встрече не сказал. Но Мирра сама завела разговор о Римме:
- У нас на работе говорили про разное, и на Римму вдруг перешли. Она теперь в городе известная личность. В райкомовском доме комнату дали. Кто бы мог подумать - три года отработала, и нате - комнату, должность. Правда, ее все хвалят. Даже удивительно - в том смысле, что по заслугам ей все достается, так считают. У нее удивительные способности к лечению. Ой, да слава Богу, хоть кто-то по заслугам получает. Да, Йося?
- Ну-ну.
Римма делалась в городе знаменитостью. Из Киева, из Чернигова к ней приезжали для консультаций больные. Однажды подкатила “Победа”. Но “Победа” - полбеды. Человек, который вышел из машины, был одет так роскошно, что в глазах темнело от восторга окружающих. Эта “Победа” ждала Римму до вечера, пока она отработает, а потом увезла ее куда-то. А наутро доставила прямо к воротам больницы.
Говорили, что она лечит все болезни, что раньше чем на операцию ложиться, если с Риммой поговоришь, все переменится, и настанет другая жизнь, если встанешь после операции. Потому что она, конечно, не оперирует, но к человеку подходит удивительно.
Мирра передавала подобные разговоры Иосифу.
Он как-то попросил:
- Она нас, Миррочка, обидела. Хочешь, возобнови с ней отношения. Я не против. Но мне про нее больше не говори. У меня внутри начинает болеть от таких разговоров. Какая-то поголовная неграмотность: от всех болезней. Может, она и руками водит?
- Водит, - Мирра обреченно заглянула в глаза Иосифу. Увидела там свое отображение, и ничего больше.
В общем, каждый шел по жизни своей дорогой.
Исаак закончил школу на “четыре” и “пять” и поступил в строительный техникум в Киеве на заочное, чтобы облегчить материально положение семьи. Мирра - в детском саду воспитательницей при младших, а Эммочку отправили в школу в первый класс.
Иосиф увлекся собиранием. Вот каким и чего.
Торгуя на базаре в Козельце, в Остре, в Нежине, в Чернигове, он у таких же, как сам, приезжих тактично выспрашивал, есть ли по их месту жительства евреи или, может, что осталось от еврейских домов. А в округе-то были всё исконные еврейские места: Летки, Янов, Красиловка, Бахмач, Щорс.
Потом ехал по указке. Редко-редко, но все же привозил домой еврейские духовные книги, молитвенники, бумаги-документы, фотографии, различные предметы еврейского быта и религиозного культа. Где заставал молодых - там отдавали за копейки, лишь бы избавиться; где люди постарше, не старики, а близко, - уговаривал с три короба, а если не получалось сразу - приезжал по несколько раз. Бывало, отрабатывал: починит крышу, поставит забор, заготовит дрова. А с настоящими стариками - лет по семьдесят-восемьдесят - говорить бесполезно. Пугались, бывало, до слез, из дому гнали.
Таким образом получался улов. Но очень скудный: в сарае набралось три полки длиной по два метра.
Книги имелись, а читать Иосиф на еврейском ни бум-бум. На идише - так-сяк, с грехом пополам. А на иврите не подступись. Нашел старика в Бахмаче - Берла Шпильмана, стал к нему ездить на обучение под видом племянника.
Мирра, с одной стороны, радуется - у мужа появился интерес. С другой стороны - тяжелый интерес. Ни в семью, ни из семьи. Но, видно, чувствовала сердцем, что надо помалкивать по существу.
Как-то Иосиф говорит:
- Миррочка, у меня обстоятельства. Берл почти что умирает. Совсем один, помочь некому совершенно. И дом у него такой, что в любую минуту может треснуть от ветра. Думаю, надо его перевезти на дожитие к нам. Я возле него буду ходить, а ты своими делами занимайся.
Мирра спрашивает:
- А где же мы его положим? - и руками разводит. - Тут Изя спит, тут Эммочка, тут Златочка, тут Веничка, тут мы с тобой. Негде нам его положить. Ты подумай еще, Йося, пожалуйста. Может быть, не такое безвыходное положение, чтобы сюда его везти. Он, может быть, еще несколько лет будет умирать. Я не против - пусть, но как же мы?
Иосиф решил так: поехать в Бахмач и на месте быть с Берлом. Закрыть ему глаза и потом с чистой совестью возвратиться.
Мирра возражала, но мужа отпустила. На сторожевой работе Иосиф оформил отпуск сначала профсоюзный, потом наперед написал заявление за свой счет - чтобы в случае чего не мотаться туда- сюда.
Исаак остался за старшего ответственного. Учился на выпускном курсе, работал в райстройуправлении мастером и получал хорошую зарплату. Тем более что от Иосифа в хозяйственном смысле и раньше пользы почти не было.
В армию Исаака не призывали, так как у него образовался белый билет по зрению. После памятной драки глаза ослабли, особенно сильно левый. Но это имело и свой положительный эффект - мальчик остался при семье.
Вскоре после отъезда Иосифа до Мирры стали доходить слухи о том, что Изю видели с Риммой. То они сидели в кино рядом, то прогуливались в парке, то их приметили в рейсовом автобусе на Киев. И с улыбочкой намекали, что там, возможно, любовь. Бывает: юношам нравятся старшие женщины. К тому же Римма, как про нее устоялось мнение, не была слишком строгая в этом смысле.
Мирра терпела-терпела, потом захотела выяснить для себя, что происходит.
Приступила к Исааку с разговором, какие у него общие интересы с Риммой Аркадьевной Троянкер.
Изя ответил, не таясь, что любит Римму Аркадьевну Троянкер и что она ему отвечает взаимностью.
Мирра чуть в обморок не упала:
- Ей же вон сколько, а ты за ее юбкой увиваешься. Она не может тебя любить, она же ответственный пост занимает и какой пример подает!
Исаак попросил мать не вмешиваться в отношения.
Но Мирра сама пошла к Римме в рабочее время и застала ее одну в кабинете.
Римма сразу поняла, зачем пришла Мирра:
- Ничего я тебе объяснять не собираюсь насчет наших с Изей отношений. Жениться его на себе не заставляю, как захочет. Если у тебя ко мне еще дело есть по здоровью, то пожалуйста.
Мирра от такого напора пошла на попятную:
- Я только узнать хотела, какие у вас планы. Получается, планов нет. Так не о чем и говорить. Я ругаться не собираюсь. Исаак взрослый.
- Ну и ладно. Я к тебе по-женски обращаюсь: не мешай нам. Я вот-вот переезжаю в Киев. Мне предложили хорошую работу. Ой, Миррочка, всякое в жизни бывает, ты же знаешь. А возраст значения не имеет. Я внутри, может, моложе Исаака.
Мирра посмотрела на Римму открытыми глазами - и в самом деле, не женщина, а юная девушка, еще моложе, чем в райторге за материей.
- Ты, Миррочка, приходи ко мне. Иосифа не приглашаю, у нас с ним с первого взгляда протест против друг друга. Я бороться не буду. Не хочу силы тратить. А ты с детками приходи, всегда рада.
Мирра в эту минуту и сама не помнила, что пришла в злом настроении:
- Мне тяжело выбраться - дети. А вот ты к нам приходи по-человечески. Если тебя Иосиф смущает, так его сейчас нет. Он в отъезде по уважительной причине - у него родственник болеет.
Распрощались лучше не бывает.
Римма стала приходить к Мирре. И когда Исаак был дома, и когда не было. Двух недель не прошло, а
