к некоей женщине. Порой же беседа превращается в спор, нервическую полемику, стимулируемую острой и капризной, все время пульсирующей злободневностью. И тогда проявляются черты заостренной публицистичности искусства.
Мне хочется еще поговорить и на такую тему: о чем беседует сегодняшний кинематограф со зрителями? Конечно же, о многом, об очень важном, и это естественно. Но, вероятно, есть мотив дня, который преобладает. Широко его можно бы определить как победу поисков человеком своего места и стиля поведения в созидательном обществе, а если говорить конкретнее: о проявлениях личности в работе. На экран пришло множество управляющих трестами, директоров заводов и школ, генеральный конструктор и знаменитый ученый, бригадир на стройке и молодой председатель колхоза. После появления пьесы Игнатия Дворецкого 'Человек со стороны' и ее киноверсии 'Здесь наш дом' деловые люди прочно освоились на экране. Были на этом пути удачи, больше (а это, естественно, вначале) неудач.
Тенденция же очевидна. К моему сожалению, названия многих подобных лент, виденных в основном по телевидению, не упомнились, и слова мои могут прозвучать несколько общо, но это ли главное, когда пытаешься постигнуть суть вопроса в целом?
Не могу согласиться с некоторыми чертами, отличающими поток фильмов так называемой производственной темы. Я имею в виду нарочитую резкость, часто просто грубость, иногда неуместную жестокость и жестокость самих героев – деловых людей – с коллективом. Любопытно, что во многих картинах подобные качества словно бы из некоей служебной необходимости вымучиваются персонажами, скрывая, потопляя противоположные: мягкость, доброту – якобы ради успеха дела!
Грубость и крик не выход из положения, обыкновенно они – признак сомнения в своей правоте, сомнения, подавляемого какой-то, я бы сказал, суетливостью в решении сложных вопросов. И начальники с экрана все кричат и кричат..,
Не все, конечно, но, к несчастью, кажется, в большинстве. И это становится чуть ли не эталоном стиля поведения руководителя, проявлением его внутренней силы. Создается ощущение, что фильмы о производстве каким-то образом подспудно культивируют подобную 'силу'. Благо еще (хотя и это весьма спорно) если бы силу, но зададимся вопросом: действительно ли ее? Быть может, мы, зрители, столкнулись здесь со страшно ошибочной мимикрией силы воли? Крик, суета, стук по столу, грубость, подавление в себе мягкости – разве это сила?
Я не возьму на себя смелость даже решать проблему, пусть уж она останется в нынешнем виде – лишь намеченной. Но хотелось бы, чтобы над ней подумали авторы фильмов и их публика.
Я же еще об одном аспекте проблемы: силе не ложной.
Чешков, герой И. Дворецкого, не ложен, я в этом уверен. И есть немало его последователей по- человечески настоящих: они не гримасничают, выдавая желание рубить сплеча за цельность натуры. Это плеяда деловых людей и явилась, думается, героями кинематографа семидесятых. Во многом ее появление необходимо, обусловлено и временем, и ситуацией в стране. Все так, но…
Но, видите ли, просто маловато, просто недостаточно нам, пришедшим в кинотеатр, только такого типа героев. И недостаточно для нас, выходящих после сеанса в жизнь, только такого типа героев в жизни. Конечно же, я выражаю мысли весьма спорные, но, не претендуя быть единодушно принятым, я предлагаю просто задуматься, поразмыслить над тем, что дал нам сегодняшний кинематограф и что не уместилось в моих беглых заметках, да и не могло уместиться, ибо наше отечественное кино богато, интересно, многогранно. А это последнее, думаю, как раз бесспорно.
Прочтя такой заголовок, большинство читателей подумает: 'Этим я занимался в раннем детстве!' Нет, учиться говорить и писать нужно все время. Язык – самое выразительное, чем человек обладает, и если он перестанет обращать внимание на свой язык, а станет думать, что он овладел им уже в достаточной мере, он станет отступать. За своим языком – устным и письменным – надо следить постоянно.
Самая большая ценность народа – его язык, язык, на котором он пишет, говорит, думает. Думает! Это надо понять досконально, во всей многозначности и многозначительности этого факта. Ведь это значит, что вся сознательная жизнь человека проходит через родной ему язык. Эмоции, ощущения только окрашивают то, о чем мы думаем, или подталкивают мысль в каком-то отношении, но мысли наши все формулируются языком.
О русском языке как языке народа писалось много. Это один из совершеннейших языков мира, язык развивавшийся в течение более тысячелетия, давший в XIX в. лучшую в мире литературу и поэзию. Тургенев говорил о русском языке: '…нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!'
Речь в этой моей заметке пойдет не о русском языке вообще, а о том, как этим языком пользуется тот или иной человек.
Вернейший способ узнать человека – его умственное развитие, его моральный облик, его характер – прислушаться к тому, как он говорит.
Итак, есть язык народа как показатель его культуры и язык отдельного человека как показатель его личных качеств, – качеств человека, который пользуется языком народа.
Если мы обращаем внимание на манеру человека себя держать, его походку, его поведение, на его лицо и по ним судим о человеке, иногда, впрочем, ошибочно, то язык человека гораздо более точный показатель его человеческих качеств, его культуры.
А ведь бывает и так, что человек не говорит, а 'плюется словами'. Для каждого расхожего понятия у него не обычные слова, а жаргонные выражения. Когда такой человек с его 'словами-плевками' говорит, он хочет показать, что ему все нипочем, что он выше, сильнее всех обстоятельств, умнее всех окружающих, над всем смеется, ничего не боится.
А на самом деле он потому и обзывает своими циничными выражениями и насмешливыми прозвищами те или иные предметы, людей, действия, что он трус и робок, неуверен в себе.
Посмотрите, послушайте, о чем такой 'храбрец' и 'мудрец' цинично отзывается, в каких случаях он обычные слова заменяет 'словами-плевками'? Вы сразу заметите, что это все то, что его страшит, от чего он ждет неприятностей себе, что не в его власти. У него будут 'свои' слова для денег, для заработков – законных и особенно незаконных, – для всякого рода махинаций, циничные прозвища людей, которых он боится (бывают, впрочем, прозвища, в которых люди выражают свою любовь и ласку к тому или иному человеку – это другое дело).
Я этим вопросом специально занимался, поэтому, поверьте мне, я это знаю, а не просто предполагаю.
Язык человека – это его мировоззрение и его поведение. Как говорит, так, следовательно, и думает.
И если вы хотите быть по-настоящему интеллигентным, образованным и культурным человеком, то обращайте внимание на свой язык. Говорите правильно, точно и экономно. Не заставляйте окружающих выслушивать свои длинные речи, не красуйтесь в своем языке: не будьте самовлюбленным болтуном.
Если вам приходится часто публично выступать, – на собраниях, заседаниях, просто в обществе своих знакомых, – то, прежде всего, следите, чтобы ваши выступления не были длинными. Следите за временем. Это необходимо не только из уважения к окружающим – это важно, чтобы вас поняли. Первые пять минут – слушатели могут вас слушать внимательно; вторые пять минут – они вас еще продолжают слушать; через пятнадцать минут – они только делают вид, что слушают вас, а на двадцатой минуте – перестают делать вид и начинают перешептываться о своих делах, а когда дойдет до того, что вас прервут или начнут друг другу что-нибудь рассказывать, – вы пропали.
Второе правило. Чтобы выступление было интересным, все, что вы говорите, должно быть интересным и для вас. Можно даже читать доклад, но читайте его с интересом. Если выступающий с интересом для себя рассказывает или читает и аудитория это чувствует, то и слушателям будет интересно. Интерес не создается в аудитории сам, – интерес внушается аудитории выступающим. Конечно, если тема выступления неинтересна, из попыток внушить интерес слушателям ничего не выйдет.
Постарайтесь так, чтобы в вашем выступлении не было просто цепи разных мыслей, а чтобы была одна, главная мысль, которой должны быть подчинены все остальные. Тогда вас будет легче слушать, в вашем выступлении окажется тема, интрига, появится 'ожидание конца', слушатели будут догадываться – к чему вы
