— Я беру этот номер. Не на эту ночь, но…
— Вы берете номер?
— Да. Его же можно снять, не так ли?
— Э-э, да, но… он слишком дорогой.
— Я охотно заплачу вперед.
Старик вынул из внутреннего кармана бумажник и достал из него кучу банкнот.
— Нет, нет, я не в этом смысле. Просто он стоит семь тысяч крон за одну ночь. Хотите лучше посмотреть…
— Мне нравится этот номер, — сказал старик. — Пересчитай их на всякий случай, будь так добра.
Бетти посмотрела на тысячные банкноты, которые он ей протягивал.
— Вы можете оплатить все, когда приедете, — сказала она, — э-э, а когда вас…
— Как ты и советуешь, Бетти. Одним весенним днем.
— Хорошо. Какая-нибудь конкретная дата?
— Разумеется.
Эпизод 17
Полицейский участок, 5 ноября 1999 года
Бьярне Мёллер вздохнул и выглянул в окно. Мысли улетали куда-то прочь — в последнее время он стал замечать это за собой все чаще. Дождь перестал, но небо по-прежнему нависало над зданием полиции участка Грёнланн низким свинцовым сводом. На улице по бурому, безжизненному газону ковыляла собака. В Бергене одно место НОП было вакантным. Срок заявки истекал на следующей неделе. Он слышал от одного тамошнего коллеги, что в Бергене обычно за всю осень дождь идет всего лишь два раза. С сентября по ноябрь и с ноября до Нового года. Вечно они преувеличивают, эти бергенцы. Он там бывал сам, и город ему понравился. Там, в отличие от Осло, нет ни намека на политику, и сам город маленький. Мёллеру нравилось все маленькое.
— А? — Он повернулся и увидел безнадежный взгляд Харри.
— Вы хотели объяснить мне, что я должен счесть за благо, что меня переводят.
— А?
— Это ваши слова, шеф.
— А, да. Да. Мы должны свыкнуться с тем, что не всегда будем плыть одним и тем же течением, жить одной рутиной. Мы живем, а значит, развиваемся. И идем дальше.
— Дальше и дальше. СБП — аж тремя этажами выше в этом здании.
— Нет, дальше не в этом смысле. Шеф СБП, Мейрик, считает, что ты идеально подошел бы на ту должность, которую тебе там приготовили.
— А нельзя об этой должности рассказать как-нибудь попонятнее?
— Не задумывайся над этим, Харри.
— Ну да, конечно, а могу я задуматься над тем, почему вообще там, в СБП, решили, что я им нужен? Я что, похож на шпиона?
— Нет-нет.
— Нет?
— Я хотел сказать, да. То есть не да, но… почему нет?
— Почему нет?
Мёллер с силой почесал затылок. Его лицо побагровело от злости.
— Черт, Харри, мы предлагаем тебе место инспектора, зарплату в пять раз больше, никаких ночных дежурств и капельку уважения от наших сопляков. Что тебя не устраивает, Харри?
— Я люблю ночные дежурства.
— Никто их не любит!
— А почему бы не сделать меня инспектором здесь?
— Харри! Окажи мне услугу и просто скажи «да».
Харри повертел в руках бумажный стаканчик.
— Шеф, — сказал он. — Сколько мы уже знаем друг друга?
Мёллер предупреждающе поднял указательный палец.
— Не надо. Вот только не начинай: «Мы прошли вместе через огонь и воду…»
— Семь лет. И семь лет я допрашиваю людей, вероятно, самых тупых в этом городе, но все равно никто из них не врал мне хуже, чем вы. Я, наверное, дурак, но у меня еще осталась пара серых клеточек в голове, и они работают на всю катушку. И они подсказывают мне, что послужной список к этому повышению никакого отношения не имеет. А еще вдруг оказывается, что в этом году на стрельбах я показал лучший результат во всем отделе! И сделал это, угрохав агента Секретной службы. И не надо ничего говорить, шеф!
Мёллер, который как раз открыл рот, резко захлопнул его и демонстративно скрестил руки на груди. Харри продолжал:
— Я понимаю, что не вы все это придумали. И хотя я не вижу картину целиком, у меня достаточно фантазии, чтобы кое о чем догадаться. И если я прав, это означает, что мои личные карьерные пожелания — дело второстепенное. Так что ответьте мне всего на один вопрос. У меня есть выбор?
Мёллер моргал не переставая. Он снова подумал о Бергене. О зиме без снега. О прогулках всей семьей по склонам Флёйен по воскресеньям. Вот где хорошо растить детей! Самое страшное там — добродушные выходки местных сорванцов; и никакой организованной преступности, никаких четырнадцатилетних наркоманов. Бергенское полицейское управление. Ну да.
— Нет, — ответил он.
— Отлично, — сказал Харри. — Я и не надеялся. — Он скомкал бумажный стаканчик и прицелился в мусорную корзину. — Значит, вы говорите, зарплата выше в пять раз?
— И собственный кабинет.
— Наверное, хорошо отгороженный от других. — Он бросил комок плавным, заученным движением руки. — А плата за сверхурочную работу?
— При такой зарплате? Нет, Харри.
— Значит, буду уходить домой в четыре. — Бумажный стаканчик упал на пол в полуметре от корзины.
— Замечательно, — сказал Мёллер с еле заметной улыбкой.
Эпизод 18
Дворцовый парк, 10 ноября 1999 года
Был ясный и холодный вечер. Первое, что бросилось в глаза старику, когда он вышел из метро, было то, как много еще народу на улице. Он всегда считал, что центр города пустеет к вечеру, но под неоновыми огнями улицы Карла-Юхана сновали такси, а туда-сюда по тротуарам ходили прохожие. Он стоял у перехода, ожидая, пока появится зеленый человечек на светофоре, а рядом гоготала компания чернявых подростков, что-то выкрикивая на своем чудном языке. Наверно, из Пакистана. Или, может, из Саудовской Аравии. Но его мысли оборвались — на светофоре загорелся зеленый, и он решительно зашагал через дорогу и дальше — на подъем, в сторону освещенного фасада Королевского дворца. Даже и здесь были люди, большей частью молодые, они шли бог весть куда и откуда. Он остановился передохнуть на подъеме возле статуи Карла-Юхана,[17] который сидел на своей лошади и мечтательно смотрел вниз, на стортинг и державу, которую он возвел, как и дворец позади себя.
Дождя не было уже больше недели, сухая листва зашелестела у старика под ногами, когда он
