Кабировых к нам позовем.
- Давай лучше спать.
- Не спится что-то. - Егор опять повернулся к ней, и Светлана почувствовала его руки на своей груди. С какой-то брезгливостью она сбросила их с себя и отвернулась.
- Все. Спать.
Но уснуть она долго не могла. Слышала, как Егор повздыхал, покряхтел, поворочался на кровати и наконец-то уснул.
А Светлана не спала, почему-то вспомнилось…
- Девонька, без мужа тебе никак нельзя. Кедровка-то наша сама знаешь. Бухают все по-черному. А когда бухают, тогда…, ну, ты сама понимаешь, чего бывает, когда бухают. На баб мужиков тянет.
Долбоебов-то хватает здесь. Их вообще-то везде хватает, но здесь в
Кедровке…
Владимир Маркелович Свеженец, лучший бригадир земснаряда участка
'Кедровый' и самоназначенный наставник Светланы Андреевны Касаткиной в выражениях перед мастерицей не стеснялся. Он с ней разговаривал так же, как со всеми. И вообще, матерные слова Свеженец считал такими же, как и все остальные. Здесь, на краю Земли, в богом забытом поселке матерились все поголовно. И дети матерились, да так витиевато, что иной раз было даже непонятно, о чем они разговаривают меж собой. На первых порах у Светы уши горели от услышанного.
Впрочем, она очень быстро привыкла к мату. Иной раз и сама бывало, загнет так…, что все работяги начинают понимать ее указание с полуслова. Или с полумата, правильней будет сказать.
- Приставали уже, небось?
- Приставали, - вздохнула Светлана.
Приставали, а как же… Многие. В клуб она перестала ходить именно из-за этого. Все парни в поселке, да и не только парни, но и женатые мужики, которые были не прочь изменить своим половинам (да и изменяли направо и налево с кем придется), предлагали ей свои услуги. Причем, прямо и без всяких там намеков и двусмысленностей.
Пытались лапать и тащить ее за руки в угол, что потемней. Таких желающих поразвлечься с молодой приезжей было, как правило, двое или вообще - несколько. Начиналась перепалка, которая обязательно перерастала в драку. Светлана под шумок убегала из клуба и запиралась на замок в своей служебной однокомнатной квартире без удобств. Под ее окнами всю ночь шумели. Матерились, дрались.
Там же неподалеку, на соседней лавочке сидел и бренчал на гитаре местный участковый лейтенант Кувшинов по прозвищу Кукиш. Не Кувшин, а почему-то Кукиш. Наверное, потому, что часто говаривал: 'Свободы хотите? Чтобы что захотел, то и было? А вот вам! У нас советская власть, и я ее представитель!'. И показывал кукиш.
Участковый Кувшинов на честь Светланы никогда не покушался; была у него зазноба - Валька Малинина, или как принято было здесь говорить - Малиниха, замужняя продавщица сельпо, муж которой был конченным алкашом. Это Вальке Кукиш посвящал свои серенады, неумело бренча на гитаре.
Эпизодически Кукиш переставал петь и кричал: 'Эй! А ну, угомонитесь на хер! Расходились тут! Угомонитесь, кому сказал! Песню петь мешаете. А то я из табельного…'. Утихали, но не на долго.
А еще был Стас Чекан - электрик из местного зверосовхоза (в совхозе норок разводили). Он буквально проходу Светлане не давал.
Подкарауливал ее. Утром у подъезда, вечером у подъезда, днем на участок приходил. Словно не работал сам. Глаза наглые, тупые. Нижняя губа красная, отвисшая. Она казалась Светлане слюнявой. Наверное, и была слюнявой. Бр-р-р! Светлану аж передернуло от воспоминания.
- Приставали…
- А ты, касатка, замуж выходи. Вот что, - предложил Свеженец. Он назвал Светлану касаткой, без намека на фамилию; касатка - было одним из немногих его ласковых слов. - Муж тебя от приставаний этих и оградит. Ну, если сама конечно не захочешь того-этого…
- Да за кого замуж-то? Разве что за вас, Владимир Маркелович.
- Я женатый, - серьезно ответил Свеженец. - Я тебя замуж взять не смогу. Да и старый я уже.
- Ну, какой же вы старый! Я знаю, вам еще и сорока нет.
- Нет. Я не могу, - категорично заявил Владимир Маркелович и покачал головой; Светлана чуть не прыснула со смеху. - А ты Егора нашего чего не замечаешь? - строго взглянул на нее.
- Егора?.. Корчагина что ли?
- А у нас, кажись, других Егоров нет. А че покраснела-то?
- Вот еще! Ничего я не покраснела…
- Егор - парень нормальный, Светка. Выпивает, но в меру. И только в пересменку. На работе - ни-ни. И на тебя поглядывает все время.
Нравишься ты ему.
На самом деле, Светлана и сама уже давно приметила Егора
Корчагина. Высокий статный парень. Руки у него такие… сильные. И сам весь… Летом почти все мужики работали, нарушая технику безопасности, голые по пояс. На Егора смотреть было приятно. Такой, точно Свеженец говорит, сможет оградить и защитить. И Лицо у парня красивое - прямой нос с резко очерченными крыльями, черные глаза в обрамлении густых длинных ресниц, девушкам на зависть, вьющиеся черные волосы - копна целая на голове. Ничего не скажешь, красивый парень. И все время зыркает в ее сторону своими глазищами.
- Цыган, - усмехнулась Света.
- Нет, Егорка не цыган, - помотал головой Владимир Маркелович. -
Это он в отца своего такой чернявый. Но и отец у него не цыган, а самый, что ни есть, русак. Казак, даже можно сказать, с Дона он. Вот мать у Егора…, как бы тебе сказать…, слегка прищуренная.
- Кореянка, что ли?
- Китаянка наполовину. Но Егор - вылитый батя. Нет, Светка, Егор
- нормальный парень. Работящий, непьющий… Ну, скажем так, почти непьющий. Пока багер, но запросто может бригадиром стать. Выходи за
Егорку. Ты за ним, как за каменной стеной будешь.
- Владимир Маркелович…
Светлана хотела добавить: 'Так он же не зовет', но если бы сказала так, получилось бы, что вроде как она и не против. А таких мыслей в голове девушки еще и не было совсем. Но после этого разговора со Свеженцем взгляды Светланы в сторону багермейстера
Егора Корчагина стали чуть более заинтересованными.
А вскоре случилось то, что рано или поздно случается с каждой девушкой. И произошло это на рыбалке. Рыбачкой она была никакой; в том месте, где прошло ее детство ни речки, ни какого-то другого водоема не было. Только маленький ручеек, который пересыхал каждое лето. Потом, сразу после школы - студенчество. Были походы, но в походах не рыбачили, уху не варили, ели то, что брали с собой.
Разжигали костер, жарили на нем сосиски и хлеб. А тут - море. Океан!
Рыбы всякой полно, а она даже не знала, как ее ловят. Ей интересно было увидеть. Вот и напросилась к Свеженцу с бригадой на браконьерский промысел кеты.
Рыбачили в бухте. Кета, прежде, чем идти на нерест, в бухте сбивается в стаи. Вот тут ее и надо брать, пока в речку не пошла, пока не опреснилась. Ставили сети, и вдруг нагрянул рыбнадзор. Не должен был нагрянуть, заранее договаривались. Но, видимо, кто-то к егерям из начальства приехал с проверкой. Устроил разгон и погнал егерей на работу.
- Атас! - крикнул Свеженец, стоящий по пояс в холодной воде. Он первым увидел далекие огни ксеноновых японских фар и услышал рев спаренных лодочных моторов.
Сети бросили и все рванули кто куда. Егеря ведь и пальнуть могут.
Светлана растерялась. Стояла, как дура и смотрела на разбегающихся рыбаков, своих подчиненных. И тут кто-то ухватил ее за рукав штормовки и жарко дыхнул в ухо:
- Что стоишь? Бежим!
И они побежали. Это был Егор. Он бежал, не выпуская ее рукава.
