левая рука - к правой руке одного, моя правая - к левой руке другого). Через заднюю дверь заводят в здание суда. Там наручники снимают и обыскивают. Не слишком, впрочем, тщательно. Так, слегка. Один из ментов (судя по всему, начальник караула) подходит.
'Слушай, я просто посоветоваться с тобой хочу. Чего нам хоть ждать? Сейчас сюда всякие опера и следователи из Генпрокуратуры, наверное, понаедут. Как хоть нам себя вести?' - 'А я откуда знаю?'
Поясняю. 'Человек ты не простой, как бы не ошибиться.
Переусердствуешь ненароком, а потом выяснится, что не надо было…
Как хоть с тобой в тюрьме-то обращаются? Жестко или мягко? Так и мы будем!'
Заводят в камеру. Местную сборку. Там уже есть один человек.
Молодой парень, лет двадцати с небольшим. Хорошо одетый, высокий и симпатичный. Обычные приветствия и разговоры. Точнее, разговаривает в основном он один, я же, как обычно, большей частью только слушаю да помалкиваю. ( А что я, блядь, могу про себя сказать? Что я
Мавроди? Врать же не хочется. Так что лучше уж по возможности помалкивать…) Выясняется, что он с Бутырки, сидит уже полгода. В пятницу был суд, прокурор запросил пять лет общего. Сегодня, вот, приехал за приговором. Я, конечно, утешаю его, как могу:
- Ну, ты первый раз, ранее не судим. Полгода уже отсидел…
Год-другой наверняка скинут. А чего там остается-то? Полсрока отсидишь и выйдешь по УДО (условно- досрочное освобождение).
- Да я-то ладно… У меня ведь еще подельница есть. Ей три года запросили. Вот ее бы нагнали! Ей здесь делать совершенно нечего! Я только о ней сейчас и думаю!
Оказывается, что подельница - это его девушка. Зовут Юля.
- Я ее полгода уже не видел. Вообще ничего не знаю. Как она? Что с ней? В пятницу на суде даже говорить не дали. Так, обнялись да парой слов перекинулись.
- Ну, ничего, сегодня наговоришься.
Э-хе-хе… 'Ей здесь делать нечего'! Можно подумать, что мне здесь… Впрочем, ладно.
Наконец его вызывают. Возвращается почти сразу. Проходит к лавке и молча на нее садится. Я тоже молчу и ни о чем не расспрашиваю. Хуй его знает, с суда ведь человек вернулся! Может, ему там десять вместо пяти влепили, и он сейчас вообще в шоке. Какие ему там, в пизду, 'разговоры'! Пару минут оба молчим.
- Ничего не понимаю! Представляешь, нас, оказывается, возили сюда, чтобы мое последнее слово выслушать! А приговор только завтра объявят! Это что же, мне завтра опять сюда ехать? Опять в шесть утра поднимут?
- А длинное у тебя последнее слово?
- 'Полностью признаю свою вину и во всем раскаиваюсь'.
- Все?
- Все!
- С девушкой-то своей хоть поговорил?
- Да слова даже друг другу сказать не дали! Весь суд от силы пять минут занял! Ничего не понимаю!
А что тут 'понимать'? 'Поднимут в шесть утра!..', 'поговорить не дали!..'. Да кого здесь все это волнует?! Кого это ебет? 'До суда ты еще не человек, после суда - уже не человек'. Тюремная мудрость.
Дверь камеры открывается, конвоир мне кивает. Слава Богу, фамилию хоть во всеуслышание не орет. Выхожу. 'Руки за спину!' Одевают наручники.
'Правила знаешь?' - 'Какие еще правила?' - Начинает зачитывать правила. 'Нельзя… Не допускается… При попытке к бегству конвой стреляет без предупреждения!' - 'Ты охуел? Куда я в таком виде побегу?'
Повели наверх. Мент спереди, мент сзади. Посередине я в наручниках. Блядь, 'картинка с выставки'! Хорошо еще, что хоть прессы, вроде, нет. Хотя, впрочем, в зале суда, может, и есть.
Спрашиваю у конвоиров: 'Прессы-то хоть нет?' - 'Да мы и сами не знаем. Вроде, нет'. Поднимаемся, кажется, на третий этаж. Зал пустой. Ни публики, ни прессы. Заседание, судя по всему, закрытое.
(Так впоследствии и оказалось.) Прекрасно! Просто замечательно! Ну, хоть в чем-то повезло! Любоваться потом на себя во всех газетах в клетке и в наручниках мне что-то совсем не хочется…
Начинается суд. Судья предельно вежлив: 'Пожалуйста, встаньте. Так положено…' Ладно, встанем, Чего уж там! Раз 'положено'… Ну, так… Следователь, адвокат… Да быстрее, чего тянуть!.. Блядь, адвокат тут еще целую речугу завернул. Короче! Короче! Домой мне пора, в тюрьму! Дел у меня там в камере по горло! Шконку надо перетянуть, бельишко постирать. Сыра с обеда кусок остался, так беспокоюсь, как бы сокамерники голодные без меня не съели. Короче, в общем!!.. Что, все? 'Поддерживаете ли Вы позицию своего адвоката?'
Это ко мне, что ли? 'Поддерживаю!' Ну, теперь-то все?!.. Еб твою мать!!! 'Суд удаляется на совещание. Решение будет объявлено через пятнадцать минут'. Ебаный в рот! Какие еще 'пятнадцать минут'? А меня на это время куда? Неужели опять в камеру? Да что же это такое делается?!
К клетке подходит конвоир с наручниками.
- Давай руки!
- Зачем?
- Решение положено ожидать в камере.
- А здесь нельзя?
- Положено в камере.
Спорить бесполезно. Протягиваю через решетку руки. Надевают наручники и тем же порядком проводят в камеру. Минут через пятнадцать опять подымают в зал. Оглашают решение. 'Учитывая…', 'в связи…'. Короче, продлить до двенадцатого августа. До двенадцатого августа! Ну, конечно, именно до двенадцатого! Не удержавшись, саркастически спрашиваю у следователя:
- Вы это что, нарочно? Не могли до тринадцатого или, скажем, до четырнадцатого продлить? У меня же одиннадцатого день рождения!
Значит, меня теперь именно в мой день рождения сюда опять привезут?
За новым сроком! Хорош будет подарочек!
Следователь и прокурор улыбаются.
- Не обязательно одиннадцатого. Могут и раньше. Дней за пять.
- Могут. Но сердце мне почему-то подсказывает, что привезут именно одиннадцатого. А оно у меня вещун.
Все смеются. Даже судья, вроде, слегка улыбается. Ладно, поразвлеклись и хватит! Пора и честь знать. Домой, домой! В родную и любимую камеру два-три-четыре СИЗО N 1(так официально называется тюрьма 'Матросская тишина'). В хату. Впрочем, не все сразу, До дома еще далеко. Ох, как далеко! Камера, автозэк, сборка… Сколько еще там торчать придется? Ну да ничего, потерпим. Поторчим.
Через полчаса я уже сижу в автозэке. Народу там пока относительно немного, так что - сижу. Начинаем объезжать суды. Бокс быстро заполняется. Теперь свободных мест уже нет. Некоторые сидят в проходе между лавками на каких-то баулах. Откуда у них, интересно, эти баулы? Вероятно, с воли или в другую тюрьму переводят. У каждого суда подолгу стоим. Иногда по полчаса и больше. Мы так вообще когда-нибудь до дома доберемся?
К сожалению, зэк напротив знает, кто я. Слышал, как меня в автозэк заводили. После обычных ахов и охов ('Неужели тот самый
Мавроди?' - 'Да потише ты!'), начинает рассказывать о себе. Как он был в Испании и какими крутыми делами там занимался. Кажется, с недвижимостью или чем-то подобным.
- А здесь-то как оказался? Если у тебя все так хорошо и в Испании шло?
Собеседник сразу мрачнеет.
- Друг-дебил травку привез.
И после паузы вдруг совершенно неожиданно добавляет:
- Да вот он сидит, гнида!
И тычет пальцем прямо в моего соседа. Интеллигентного вида паренька в очках. Тот сразу съеживается и начинает что-то невнятно бормотать.
- Помолчи. Я же сказал тебе, что не хочу с тобой разговаривать!
