Это еще брат Лоренцо говорил. Так что будем 'судить здраво'. Я встаю, наливаю из-под крана кружку холодной воды и залпом ее выпиваю.
Ну, и что? Что в мире изменилось от моего грехопадения? Он, как ни странно, так и не перевернулся.
Пустой день. Скучный. В дверь теперь не стучат, так что сплю все время. Лежу и сплю. Охранники вот только докучают. Поминутно в глазок разглядывают. ('Что это вы все время вьетесь вокруг меня, точно хотите загнать меня в какие-то сети?') Ждут, наверное, не учиню ли я им еще какой-нибудь новой пакости. А в остальном - скука.
Тоска и скука. Скука и тоска. В общем, полный штиль. Где, блядь, адвокат?
Все по-прежнему. В дверь не стучат, но зато в глазок теперь заглядывают постоянно. О моем здоровье, наверное, беспокоятся.
'Переживают, что съели Кука!' (Блядь, да я и сам бы его сейчас съел!
Или даже двух. Нет, лучше трех!) Вообще, 'мои слуги стали слишком хорошо смотреть за мной в последнее время'.
После обеда хаос и фантасмагория (зеленые человечки) снова вдруг вторгаются в мою жизнь. Напоминают, наверное, о себе. Чтоб не расслаблялся. Грани реальности на мгновение тускнеют.
Кормушка открывается и мне протягивают какую-то бумагу.
'Распишитесь, что ознакомлены'. - 'Что это?' - 'Ознакомьтесь и распишитесь'. - Читаю. 'Объявить выговор за нарушение режима'.
Подпись того же самого начальника, что разрешил мне его не соблюдать.
- Какое 'нарушение'!? Мне же разрешили!?
- Я ничего не знаю.
Я еще раз перечитываю. Что за чушь? Я где: в тюрьме или в театре абсурда? Может, все это просто декорации, которые провалятся сию же секунду в тартарары, и я вдруг окажусь, скажем, где-нибудь в
Венеции, на карнавале, среди масок и кривых зеркал? А охранник с хохотом сбросит свою картонную маску и неожиданно превратится из вертухая спецСИЗО N 1 в какого-нибудь, блядь, гондольера? (Гондон он, а не гондольер! Гондонльер.)
- Я не буду расписываться.
- Это Ваше право.
Ну, и ну! Выговор! А потом что? Может, после третьего меня отсюда выгонят? Домой отправят? Или они просто-напросто вознамерились свести меня с ума? Что происходит? И где все-таки этот блядский адвокат?!
6 июня, пятница (седьмой день голодовки)
Хоть что-то сдвинулось. После обеда заявился, наконец, адвокат.
Оказывается, следователи 'забыли' выдать ему какой-то пропуск, и все это время он просто не мог сюда попасть. (Да! 'Забыли'!) В довершение ко всему, главный следователь (руководитель следственной группы) заболел, но, впрочем, обещал на следующий день выздороветь и придти сюда во вторник. Тогда с ним и можно будет о моем переводе на
Матроску поговорить. Этот вопрос, вроде бы, в компетенции следствия.
(Э-хе-хе… Значит, до вторника… И вообще, что за хуйня! Он там, видите ли, болеет, а я тут с голоду из-за него помирай!)
Я бегло пересказываю адвокату все случившиеся со мной за это время события.
- Как?! Так Вы сейчас голодаете?! - в ужасе переспрашивает он.
- Да.
- Но мы же с Вами договорились, что до моего прихода Вы ничего предпринимать не будете!
(А-а!… 'Договорились'…)
- Ладно, не важно, - обрываю я тему. - Что есть, то есть. Теперь вот что. Перепишите сейчас мою жалобу, которую я отправлял начальнику СИЗО (просто передать жалобу адвокату я не могу - это запрещено) и выясните до вторника адреса и телефоны всех СМИ. Всех, которые сможете найти. Газеты, радио, телевидение - все. Если во вторник мы не договоримся, будем делать заявление в прессу. Что, мол, полное беззаконие. Дело незаконно выделили (про паспорт), в спецСИЗО перевели, где все подслушивается. Произвол, короче. И объявите заодно, что у меня голодовка сейчас идет. Какой там будет день? Двенадцатый? Ну, значит, двенадцатый. Что идет уже двенадцатый день голодовки.
- А если следователь во вторник не выздоровеет?
- Значит, будем ждать, пока выздоровеет.
- И Вы все это время будете голодать?!
- Да.
- Вы что, с ума сошли?
- Ну, в общем, будем пока именно так действовать. А там посмотрим. Вы пока все бумаги подготовьте и адреса газет выясните.
На этом мы и прощаемся. Адвокат отправляется домой (чай, наверное, пить! с пряниками или с баранками), а я - в свой опостылевший никелированно-кафельный гроб. (Голодать как минимум до вторника. Воды хоть с горя выпить! Где тут кружка?)
Ладно, хуй с ним. Даст Бог, доживем до понедельника. То бишь до вторника. А там видно будет. Надо подождать.
Надо подождать.
Искушение святого Антония (или Франциска? Нет, кажется, все-таки
Антония).
Во времени я уже научился здесь примерно ориентироваться. Три, нет четыре раза в день мне стучат: 'завтрак… прогулка… обед… ужин' (все мимо!); и два раза заходят: утренняя и вечерняя проверка.
