Дмитрий:
_ЦЕРЕМОНИЯ НАГРАЖДЕНИЯ._
Никто не умер. Не умер никто. В потерях не значатся.
Фары БТРов вырывали из неба силуэты гор. Перевал уже был близко, запоздавшая колонна из четырех машин преодолевала последний, самый трудный кусок перед спуском. Ударил гранатомет, второй, заговорили автоматы, ухнул миномет. Из первого подбитого БТРа посыпались солдаты в парадке в поисках укрытия. Остальные машины встали, задняя начала отползать вниз. Все, даже подбитая огрызались вокруг из своих КПВТ, обстрел, кажется, велся отовсюду. Из вставших машин тоже пошли выскакивать солдаты в парадной форме и падали, не успевая отбежать, отползти в придорожные канавы.
На перевале появился свет - это очнулся пост Царандоя и вниз поползла какая-то техника.
Миномет умолк. Вскоре стихли и автоматы.
С возвращавшейся в Кабул пустой колонной как обычно пришли четыре БТРа сопровождения из седьмой нашей роты: дорога от Гардеза до Бараков не представляла опасности: голые горы и больше ничего.
Засада - для самоубийц. А с границы зеленки всегда работал батальон.
Командир сопровождения привез приказ Комбрига: всех солдат батальона, представленных к правительственным наградам отправить в парадной форме в расположение бригады. Фамилии прилагались.
На следующий день в бригаду прибывает командующий, будет праздничное построение, и торжественное вручение Правительственных наград.
Колонна ушла в батальонном сопровождении, БТРы остались на дороге. Непонятная задержка продлилась уже несколько часов.
Приказ выделить парадку для 24 человек оказался сложным. Если говорить просто. Это имущество, разворованное каптерами, продавалось местным за чарс и афгани, поэтому парадные рубашки собирали у офицеров, слава Богу, фуражки в ВДВ никогда не пользовались почтением.
К шести вечера именинников собрали и отправили на праздник.
Кто распорядился, или не распорядился.
Кто распорядился не выдавать оружия награжденным, солдату неведомо.
Дубин уже лежал в постели, когда в кубрик влетел Костя. Костя влетел весь в слезах, скосился на Дубина, и тот почувствовал, что жизни у него ровно столько, сколько Костя будет плакать. Как, впрочем, и у всего взвода.
Сергей Лупов. Его, Дубина, механник-водитель остался на перевале. Костин лучший друг. Он не погиб, хуже. Ему безоружному перебило позвоночник. Как часто он спасал Дубина от…
Да от всего. Это он был командиром и наставником. Он оставлял
Дубина спать в БМДшке когда тот был духом, чтобы тот, чтобы тот хоть что-то соображал на войне, он был лучшим человеком и был лучшим солдатом на этой войне.
Это он мог летать по дорогам как птица, с той скоростью, которая БМДшке невластна. Что спасало от гранатометов и мин.
Это он, раненный в руку и ногу смог привести машину домой.
Орден 'Красной Звезды'
Кто распорядился не выдавать оружия награжденным?
Александр:
Нет на свете большего удовлетворения, чем ощущать доверие, оказываемое тебе как командиру, и сознание, что по первому твоему слову люди готовы идти в огонь и в воду. Но, чаще всего, счастливые дни пролетают так же быстро, как и приходят.
Посмотрел очередной раз на знакомые и дорогие сердцу фотографии, вот весь взвод - только что призванные 'желторотики', такие же, как и я. В глазах просьба - учи нас командир, так, чтобы живыми остались, чтобы тебе стыдно не было и через годы, смотря на нас. Да и сам учись. А вот - все с наградами 'матерые волчары', которым уже ничего не страшно, которые хлебнули войны по самое не могу. Совесть моя чиста, все, что мог для своих ребят делал, только потерял за два года двоих во взводе: много это или мало - судить не мне. Бог рассудит.
Володя Нестеров - со мной подорвался на БТР на 'первых'
Бараках, 17 июня 1982 года. Я сидел на командирском месте и шел в колонне четвертым, впереди танк с саперами, командир роты на 370, затем ЗУ-23-2 (зенитная установка на ГАЗ-66) и я.
Взрыв. Полет. В книгах начитался, вся жизнь перед глазами пролетает за считанные секунды… Кукиш. Первая мысль, где автомат.
Как в тумане, рядом падает Володя. Он сидел позади меня над вторым правым колесом, дальше Болендрусь - пулеметчик, наверху, с левой стороны, Осетров, тогда еще командир отделения, и отделение:
Пермыкин, Утемов, Бурнышев, Соколов… У Володи вырвало пол грудной клетки в районе сердца, поломало руки, ноги, снесло заднюю часть черепа. Еще с минуту мучался, а потом умер.
Нас загрузили на трансмиссию танка и приволокли в батальон
(через неделю Саша Коняев БТР в строй поставил). Я отказался лететь в Кабул, а ребят вертушки забрали, через пару месяцев Болендрусь вернулся.
После, через месяц, меня вызвал замполит батальона и показал письмо от старшего Володиного брата, обращенного к нам командирам, с единственным вопросом: ЗА ЧТО?
Коля Фролов - представьте себе десантника ростом 153 см., щупленький, тихоня, ПК выше его роста был. Ну, куда его на боевые?
Определил я его официантом в офицерскую столовую. Проходит месяца два-три, он ко мне:
- Отпустите на операцию, мне стыдно ребятам в глаза смотреть, что обо мне скажут.
- Нет, Микола, везде служить надо.
Выпросил он разрешение у замполита батальона, когда меня в столовке не было. Под приказом заставили с собой взять (после этого я принятые решения никогда не отменял, даже 'под расстрелом').
