Август 1982 года.
Взял его на сопровождение, в экипаж 378… Заговоренный какой-то БТР.
Практически колонну 'отработали', уже возвращались назад от перевала Терра на трех БТР в батальон.
Дело к вечеру, попадаем под обстрел в районе Шашкалы из
'зеленки'. Я первым шел на 377, по мне и 379 только из стрелкового оружия очереди прошлись, через бойницы пришлось вести огонь. А вот по 378 - он последний шел, из гранатомета. Струя вошла через боковой десантный люк, а там как раз Коля отстреливался. Ему ногу прожгло полностью, верхние люки все были открыты, поэтому от взрыва последствий никаких, только глушенные все, в машине все с мест посрывало. Вызвал батарею и вертушки. Жгутом перетянули рану, остановили кровь. Благо до батальона пару километров. Доставили его в медпункт через несколько минут. Артиллерия отработала, а вот вертушки, сославшись на 'нелетную погоду' (в августе в Афгане на небе ни облачка, ни тучки) в этот день не прилетели…
Всю ночь от Коли не отходили, Володя Войт и массаж сердца делал и уколы вводил, у парня пару раз сердце останавливалось, замполит батальона боялся заходить к нам. В десять утра появились вертушки, я успел еще вертолетчику в глаз дать. За 'нелетную погоду'. В час дня нам сообщили: Коля скончался, сердце не выдержало.
Коля Сафронович, родом из Молдавии. Это каким же надо быть мерзавцем работнику военкомата, чтобы парня в Афган отправить! Самый старший в семье, их четверо детей, мать и отец погибли в автокатастрофе, воспитывали родственники.
Все боевые его - сначала в 'пехоте', затем на командирском БТР наводчиком пулеметов. Мы с Димычем (замполитом роты) к НачПО:
- Парня отправлять в Союз надо.
- Приказ свыше: 'В Союз отправлять только раненных и убитых'.
- Извините за то, что он не ранен и не убит.
'Слов нет, одни маты'. Делаем его ЗКВ-1, парень честно заслужил, а затем, когда Рома Шайхутдинов заменился - делаем его старшиной. Хоть на боевых меньше 'светиться' будет. До моей замены жив был.
Федя Маланчук, из пулеметного взвода - тоже из Молдавии.
Уехал в отпуск, маму хоронить, в марте 1982 года. Приехал в роту 1 апреля 1982-го. В конце мая на операции ногу перебило - ампутировали.
Афганцы колонну из Кабула гнали, мы только блокпостами встали.
И дорогу от мин 'прошерстили'. Афганский танк, идя по дороге, на ходу вел стрельбу, развернув башню на 90 градусов, а наши машины стояли на обочине в Мухамедке. Стволом пушки он всех и посбивал, кто на броне был. Рядовому Репехе из мин. взвода позвоночник поломало, а
Феде ногу перебило. Девятка успела танк остановить, вытащили этих вояк - обкуренные, что наши с ними сделали, промолчу. Федя последних пару лет перестал мне письма писать.
Другие примеры.
Паша Малофеев. Мама занимала какой-то партийный пост в
Челябинской области. Заболел желтухой, отправили в Союз. Письмо пришло через пару месяцев:
- Не ждите Пашу, я его назад не отправлю, все вопросы уже
'утрясла'.
Санинструктор Морозов - пальцы руки на кирпич. Запал от гранаты. Хлопок - пальцы в канцелярию несет. Срок три года - членовредительство.
Рядовой Данилов - спешились на операции, кажется на зимних
'Бараках', в один из очередных бестолковых дней операции. С нами пулеметчики были, их БТРД не брали, шуму много. Посчитались, мне
Витя Осетров докладывает:
- Нет Данилова.
Заглядываем за БТР - лежит родимый без сознания. Припал к глушителю и надышался угарных газов. Оставили его 'на броне'.
Подходим к 'зеленке'. Выстрел, у меня Саша Невзоров - пулеметчик падает, пуля прямо в лоб, снайпер. 'Оторвались' на духах, около десятка пленных взяли.
Группа Костенко, замкомбата, попалась по пути, он всегда один
'работал', я доложил ему обстановку. Он 'посоветовал', и показал как надо 'работать' с пленными. После его самостоятельных 'рейдов' не одна сотня мирных дехкан пополнила ряды 'духов' с соответствующим к нам отношением.
Взвод вызывает меня на комсомольское собрание после операции.
Решение - рядового Данилова за трусость в хозвзвод перевести, мы ему не доверяем. Никуда не деться, перевели.
Через несколько месяцев его часовой восьмерки убил. Ночью.
Когда он грабил продовольственный склад батальона.
А до этого, тем же днем, колонна проходила на Гардез. И у меня
'молодой' Болдов в сад за яблоками за дорогу полез, на противопехотке подорвался, ступню оторвало: увидел комбата и деру в сторону сопки. Мы его на БМДшке доставали с минного поля.
Утром на построении комбат начал с хозвзвода. Сначала письмо какого-то бойца зачитал, батальон стоял 'ржал': 'Лежу на трупе убитого друга и пишу любимая тебе письмо… и т.д.'. Потом приказал из санчасти вынести Данилова: 'Вот товарищи бойцы, воровать у своих же нехорошо, а это…. воровало, был бы Союз, часовой 10 суток отпуска получил. Я вам говорил, что в сад за яблоками ходить не надо? А вот это… ходило, выведите Болдова.'
Вертушки были уже на подходе, вскоре их обоих увезли.
Дмитрий:
После вечернего развода, где ротный огласил расклад завтрашнего выезда на сопровождение колонны, выдалась редкая в последнее время, свободная минута. Дубин на этот раз оказался в пешей группе, что снимало с него обязанность проверки машины и ее вооружения. И он просто слонялся по расположению, радуясь теплому вечеру и ничегонеделанию. Осень была на исходе. На чистом небе, в наступающих сумерках медленно проявлялись звезды. Где-то вдалеке поднялась беспорядочная пальба, которая, впрочем, к нам не имела никакого отношения: разбирались между собой какие-то афганские
'бандформирования'. Таким образом, действительность напоминала о себе, и Дубин вернулся к ней - душу смутили раздражение и желание перемен.
- Боже, как все надоело. Я больше не могу здесь находиться.
Мне нужен отдых, хотя бы на пару недель, иначе я сойду с ума.
Дубин сидел невдалеке от казармы уже в полной темноте с этими мрачными мыслями.
