В правой руке я удерживал пистолет-автомат, а левой сжимал березовое полено, чтобы выбить по команде оконную раму.
И тут он обернулся. Словно какое-то неосознанное звериное чутье заставило его мускулистую шею заворочаться, и он взглянул в окно из-под узкого лба, встретясь со мною черными, слегка раскосыми глазами.
Господи, – покачнулся я. – Это же… это же Поддонный! Прохор Поддонный, автор Метрической системы, которого мы с Бычковым уже когда-то брали и который в недавнем времени скончался в тюрьме! Господи!.. Да что же это за чертовщина такая!..
Поддонный приподнял верхнюю губу, обнажая мелкие белые зубки, вскочил со стула, метнулся в сторону, попутно разбив лампочку, и дом погрузился в пучину темноты.
– Это Эль Калем! – завопил Hiprotomus. – Это он! Я его узнал! Это из-за него казнили мою мать. А-а- а!!!
– Заткнитесь! – прорычал я. – Сейчас не до вас!
Бычков махнул рукой, и я обрушил полено на оконную раму. В ту же секунду грохнул взрывом тротиловый пластилин, и мы ворвались в дом.
– Ложись! – заорал я и принялся поливать очередями автомата по углам. Врезалась в щеки штукатурка, отбиваемая крупнокалиберными пулями, звенело стекло, что-то рухнуло, затем пуля угодила в зеркало, и осколок резанул меня по шее, враз сделав плечо горячим от крови.
– Сука! – заорал я в приступе бешенства и жал на курок отчаянно, пока рожок не выплюнул последний кусок свинца и затвор не заело намертво.
– Его здесь нет! – услышал я голос Бычкова. – Зажигаю фонарь!..
Тут же мощный луч света зашарил по комнате, освещая разрушенное пространство.
– Он в подвале скрылся! – хмыкнул мой товарищ. – Хитрый, гад!
– Знаешь, я его узнал!
– Да что ты! Кто же это?
– Это – Поддонный!
– Кто?!. – удивился Бычков.
– Прохор Поддонный, которого мы с тобою брали во время войны в Завязи!
– Не сходи с ума! – жестко бросил мой товарищ. – Это у тебя с непривычки!.. – Он сплюнул и посветил фонарем на крышку подвала. – Лезем! Сначала я, следом ты… Только перемени обойму в пистолете!..
В подвале было так же темно, как и в доме. Спустившись, мы вжались спинами в сырые стены; мы были готовы в любой момент разнести в куски любую человеческую плоть, сверкнувшую во тьме недружественными глазами.
– Его здесь тоже нет! – прицокнул Бычков. – Ловкий мужик!
Он отлепился от стены и, пройдя два шага, предупредил:
– Включаю фонарь!
И опять луч света зарыскал во мраке, открывая нам бытовые картинки продовольственных запасов рачительного хозяина. С дубовых перекладин свисали круги копченых колбас, связки вяленой рыбы источали речной аромат, а жирные окорока покачивались от наших случайных прикосновений.
– Хороша капуста! – похвалил Бычков с хрустом, стряхивая с пальцев капли рассола. – Но где же все- таки наш пациент?
Я включил второй фонарь и пошел в обратную от товарища сторону.
– Будь осторожен! – предупредил он.
Подвал на удивление был просторным и длинным и по моему разумению выходил далеко за пределы фундамента, под самый огород. В этой его части продуктов не хранилось, а покрывалась плесенью старая, вышедшая из употребления мебель, а также прочая ненужная утварь…
И тут я увидел дверь!.. Обитую кованым железом, с чугунными шипами по всей поверхности, ее открывали совсем недавно, размазав пятерней пыль.
– Я нашел его! – проговорил я в темноту, и через мгновение плечом в плечо почувствовал рядом своего проверенного товарища. – Он за этой дверью!..
– Эй, мужик! – крикнул Бычков. – Открывай дверь! А не то мы тебя гранатами забросаем! В ответ мы глотали тишину.
– А вдруг это дверь подземного хода? – предположил я. – И он сейчас где-нибудь на другом конце поселка?
– Все может быть!.. Вот сука, шипы наварил, плечом не надсадишь!
Он порылся в кармане и достал прозрачный пакет, из которого отщипнул кусочек пластилина и намазал по дверному косяку; вставил запал и толкнул меня в грудь.
Свиные окорока оказались хорошим укрытием от взрывной волны, и когда мрак разорвало вспышкой, мясо приняло на себя всю ее силу, тут же запахнув жареным беконом.
С автоматом наперевес Бычков рванулся на вспышку и вскрикнул, как будто нарвался на встречную пулю.
– Ах, мать твою! Не взяла взрывчатка двери!.. Всей мордой о шипы! Вот тварь!..
