- Может, и нет. Чего с ней может кроме любви случиться?
Втрескалась поди, как ты в своего. Голова улетела и ринулась Лариса в тупик. Завтра явиться, родители ее уроют, а Димка добавит.
- А если… если нет? - еле слышно спросила девушка.
- Ну-уу… тогда не знаю. Если завтра не объявиться, тогда точно… пипец.
- Как это?
- Ну, как, как! Убили!… - и дошло, что сказала, затихла на полминуты. - Да нет!… Фу, ты! Тяпун мне на язык. Ничего с ней не будет, кому нужна? Кто? Среди дня?…
Слава застыла, сообразив, что в тот момент когда она пила кофе и нелестно отзывалась о своей подруге, ее возможно убивали. Она возможно кричал и звала на помощь, Ярослава в это время… Она…
Нет!!
Сжала трубку и зажмурилась: нет, нет, нет, кыш плохие мысли! С
Ларой все хорошо, с ней все отлично. А Димка? Ну, что Димка? Мало ли бывает?
А что ей-то делать?!
- Эй, подруга? Ты чего притихла? Слав, выкини фигню из головы.
Завтра Лысова явиться как ни в чем не бывало. Вот увидишь. Чего вы раньше времени панихиду заказываете?
А правда - чего?
- Ты права, ага. Извини. Ладно. Пока, - отключила телефон.
Взгляд на городской ушел - родителям Ларисы позвонить? И что услышит? Нет, надо подождать до завтра. Правильно Люба сказала - может явится завтра Лариса, как ни в чем не бывало, а ты тут с ума сходи. Это все Димка, нагнал истерики. Из-за него с Гришей поссорилась. Ой, еее!!
Тьфу!
'Только явись Лысова, я тебя сама грохну!'
Леший принял душ после трех сэтов с Расмусом и сел за стол:
- Ну, рассказывай, как оно?
- Класс! Высший класс! - поведал тот, смакуя вино. - Девочка - вишенка, ягодка, персик!
- Доволен.
- Еще бы, - передернулся и расплылся в улыбке. - Как она билась, ты бы видел. Это тебе не театр для двух, не искусство эротики - жизнь. Натура. Кстати, немного заснял, как ты просил.
Смотреть будешь?
Алекс поморщился, выказывая сомнения:
- Нет, наверное. Лучше расскажи свои впечатления.
- Оо, - покачал пальцем Игорь, лукаво улыбаясь. - Что рассказ
- нужно самому вкусить запретного плода, чтобы понять его вкус.
Поверь, оно того стоит. Знаешь, - развалился в кресле, поджег сигару. - Я подумываю повторить. Купить на неделю или месяц. На две ночи - мало. Правда, правда.
- Дорого.
- Ай, деньги для того и нужны, чтобы их тратить и не стеснять себя в желаниях. Я тут подумал - дела идут отлично, жизнь катит - должно же в ней быть что-то и для души, чтобы потом было о чем вспомнить?
- А это для души? - хитро усмехнулся Леший, отодвигая тарелку с уткой.
- Не то слово! Но не объяснить - нет. Сам попробуешь - поймешь.
Вот он, настоящий наркотик! Сплошной чистый адреналин.
- Я прыгал с парашюта - тоже адреналин вырабатывается, будь здоров. Плохо, что на третий, четвертый раз острота восприятия притупляется. Куража уже нет.
- Вот! - ткнул в его сторону зажженной сигарой. - А тут одни воспоминания - выплеск 'будь здоров'. Жаль, искренне жаль, что все закончилось. На самом интересном месте, между прочим. Она сломалась, стала мягкой как воск. Этакая живая кукла. Спорю, многие вещи она проделывала впервые. Это было очень любопытно, остренько, неизбито.
Н-да, заманчиво до головокружения. Но. Я только вошел во вкус и - конец контракта. Н-да, жаль, - глотнул вина. - Ты как, надумал связаться с Хелен?
- Куда торопиться?
- Зря, старик, такого себя лишаешь, я тебе доложу.
- У нас разные вкусы.
- Не скажи, это всем нравится. Инстинкты, куда от них денешься?
- Может быть. Но я не люблю кукол. Мне нравиться дрессировать, но не нравятся дрессированные. Они уже не интересны, теряется изюминка. Все становиться предсказуемым, понятным, отлаженным.
Серость. Скука.
- Да? Как же Ирма? - уставился на него с поволокой во взгляде.
- Эта кошечка предсказуема не больше любого хищника.
- Ничуть. Как раз в этом ее тонкое место. Я знаю, чего она хочет, знаю, чем купить ее поведение, отношение, знаю, как и чем направить в нужное мне русло.
- Слышал, она уже приехала.
- Может быть. Мне неинтересно.
- Но она строит планы в отношении тебя.
- Разве это мои трудности?
Мужчины переглянулись и рассмеялись. В окна, словно возмутившись их поведением, дунул ветер.
- Кажется, осень вступает в свои права, - заметил Игорь.
- Давно пора. Я уже соскучился по ливням.
- В такую погоду хорошо сидеть у камина… и держать на поводке вместо суки породистую рабыню.
Алекс покосился на друга: забавно. Однако если речь идет о той, что он превратил в игрушку - неинтересно. Потому что быстро и, послевкусе бледно оттого, ощущения неполные, урезанные.
Такие вещи нужно смаковать, как хорошее вино, а иначе вкус теряется.
- Между хозяином и его питомцем должна быть крепкая связь, иначе теряется очень многое. Пропадает смысл.
Расмусов задумчиво посмотрел на него, затянулся и кивнул:
- Ты прав, в этом что-то есть.
- В этом есть извращенность, - засмеялся Александр.
- Оо, это самая 'вкусная' часть личности. Мы все, так или иначе, извращены. Лично я согласен с Фрейдом - все держится на сексе, влечении, удовлетворении сексуальных инстинктов. Мир делиться на рабов и хозяев, как бы это не скрывалось и чем бы не прикрывалось.
Высший пик наслаждения, наверное, найти хозяину своего раба, а рабу
- хозяина. И в этом высшее извращение, переходящее уже в норму, - засмеялся.
- Любопытная теория.
- Отнюдь. Правда жизни. И радость в том, чтобы понять кто ты: раб или хозяин.
- Про себя понял?
- Хозяин, однозначно! В этом понимании я благодарен маленькой шлюшке, что презентовала Хелен. Уверен, что девица не останется в накладе - она стала прекрасной рабыней, и теперь точно будет знать свое место, и свое назначение. Кстати, тебе не хочется понять, кто ты? - качнулся к другу.
- Я знаю.
'Но что хозяева, что рабы - бывают разными, и порой, одно другому не мешает', - спрятал улыбку.
Ночью громыхало и было ветрено. Порывами ветер бился в окна и хлопал форточкой.
Ярослава лежала и слушала его вой, пытаясь заснуть, но сон бежал.
В голову лезли всякие гадости, воспоминания, и было страшно вставать с постели, чтоб закрыть форточку или одеться пойти в институт. А надо.
Да и чего она боится? Все будет хорошо, все точно будет хорошо. И с Гришей они помирятся, и с Лара с
