- Что?! - зло уставилась на него девушка.
- Любуюсь мокрой, сердитой и взъерошенной студенткой, - улыбнулся примирительно, видя что девушка вне себя.
- Пошел вон отсюда, ублюдок!
- Какой жаргон, - потеряв улыбку, протянул Алекс, меряясь с
Ярославой взглядами. - Мечта северных ночей и юных дебилов.
- Ты про себя и своего дружка?! Ласково больно! Вы не дебилы, вы даже не звери - недоразумение природы! Моральные уроды! Общество ваше - элита! Стая саранчи и шакалов! Уроды! Ничего святого! Да и нет вас - фантики, а не люди! Красивая обертка, а внутри дерьмо!
- Только поняла? - усмехнулся недобро, подошел к ней.
- Ненавижу!! - закричала в панике и ярости девушка. Алекс обнял ее, зажав, чтобы не вздумала руками махать и, тихо сказал:
- А мне ты нравишься.
Ярослава не поверила, но затихла: необычно нежный голос у Лешего и взгляд серьезен. Может, все- таки он не безнадежен? Все-таки человек?
Александр же не верил тому, что сказал девушке. Что на него нашло? Гордость? А может, надежда появилась, что не все в жизни пошло и предсказуемо, что есть еще в ней место открытиям, вырвала признание, заставив чуть приоткрыться?
У него было масса 'ручных' специалистов, 'своих' очень нужных людей, 'своя' жизнь, 'свой' мир, где он был и Богом и Дьяволом. В этом мире было все просто и ясно, четко. Может, оттого холодно и до оскомины скучно? А может, он сбегал из этого мирка не в поисках приключений и новых ощущений, даже не в поисках женщины - в поисках себя, того, что еще мог верить во что-то, что невозможно купить или обменять, предсказать? И нашел ее, глупую, романтически настроенную девчонку, что горит и верит без оглядки всякой чуши, что забивала ее голову с рождения. Нет, не мужчина и женщина сошлись вместе - два разных мира, разных воспитания, разных мировоззрения. Но тот, что изначально казался Лешему слабым, на деле оказался сильнее, а вот его, устоявшееся, монументальное, дающее право на что угодно, сильное по праву рождения и законов системы, дало трещину. Не льды треснули под напором ледокола, ледокол затрещал под напором льдов.
Странно, но ему это понравилось. Захотелось чуть-чуть довериться, чуть-чуть влюбиться, чуть-чуть выпустить себя из 'скорлупы'. В конце концов, это ничем ему не грозит. Всего лишь еще одна увлекательная игра с любопытным партнером. Что может эта девочка против него? А он может все. Она его. Его!
И до дрожи захотелось взять ее, заверив себя, что он прав.
Алекс стиснул Ярославу, накрыл губы поцелуем. Девушка дернулась, попыталась вырваться, возмутившись - еще и он?! Но Леший не Расмус, у этого сил и напора, как у безумца. К тому же, была еще одна загадка, которую силилась разгадать девушка - в пылу борьбы, как ни странно рождалось желание, не ненависть, хотелось не убежать - сдаться. Может, она сошла с ума?
Девушка ужом вилась, пытаясь выскользнуть из рук мужчины, но от него бежала или от себя, понять уже не могла. От жарких поцелуев, разгоряченного тела Алекса, его неуемных ласк она забыла, что было до, не мыслила, что будет после, не поняла, как оказалась на постели, нагая в полной его власти. И закричала, только он вошел в нее. Куда там рваться? Обняла, прижалась, отдаваясь страсти и неге.
Неожиданность. Он ждал, что будет покорять, но покорился сам, как только понял, что она доверилась ему и отдалась без боя, желая как и он. Так хорошо, так сладко, что кругом голова.
К чертям всех, все. Они уедут в Альпы на горнолыжный курорт.
Вдвоем встретят Новый год. Никаких гостей, посетителей, дел, забот.
Только он и она.
Только я и она! - подумал, задыхаясь от истомы. И закричал, вторя ее крику.
Богатство, власть - что по сравненью с этим мигом? Глупцы, кто думает иначе и золото на медный грош меняет.
Он многому учился, многое умеет, знает, любознательность и пытливость ума, врожденная черта Лешинских наградил его сполна этими качествами, но видно забыла природа в придачу дать немного житейского ума и ясность зрения, чтобы раньше сообразить, что действительно ценно в этой жизни.
Алекс обвел влажное от страсти лицо Ярославы, сжал ладонью - вот оно сокровище, вот истинная ценность, которую он никому не отдаст.
Он понял, чем владеет и ни за что не выпустит из рук, что ему досталось. Леший был уверен, за этот миг, за искреннюю страсть
Ярославы, за нее саму, какая она есть стоило бы отдать все, что он имел. И отдал бы не думая.
- Моя, - как приговор накрыло губы девушки и они открылись, поддались и ответили. Вот оно счастье. Невозвратимые и не неизгладимые моменты обычной жизни, в которой только два нагих безумца сплетаясь в одно, летят без оглядки на встречу друг другу, отринув все, что может приземлить, остановить безудержный полет, лишить их крыльев.
Потом, в той жизни, что рутиной вяжет, а здесь, сейчас - прочь.
- Поехали на лыжный курорт, - обнял ее лицо, любуясь истомой, туманом в глазах девушки.
- На… лыжный? - она еще не понимала, она еще летала.
Алекс тихо рассмеялся, нежно коснулся щек губами, поцеловал глаза:
- На лыжный курорт, в Альпы. Снег, горы, небо, ты и я, и больше никого, ничего.
В его глазах было столько нежности, восторга и откровенной любви, что они сияли и вызывали желание согласиться на что угодно, только блеск их не померк:
- С тобой?
- Со мной.
- Сейчас?
- Почему нет?
Ярослава рассмеялась, любуясь Алексом: он был похож на мальчишку, счастливого до одури, парящего в мечте наивной, но такой прекрасной.
С этим Лешим она не задумываясь пошла бы на край земли, хоть в ад, хоть в Альпы.
'Только оставайся таким. Пожалуйста, останься таким!'
- Если этот Алекс останется со мной, я сделаю для него что угодно.
- Вот как? - хитро улыбнулся. - С балкона прыгнешь?
- Зачем? Нет, - качнула головой. - Я сделаю другое, - толкнула его, переворачивая на спину, нависла над ним и прошептала.
- Я отогрею его сердце и покажу ему любовь.
Как она была забавна. Трогательна до кончиков взъерошенных и мокрых волос, горящих как звездочки глаз, в которых сказка сочеталась с былью.
- Что же за любовь ты мне покажешь? - заставил ее сесть себе на живот, придержал за бедра.
- Это?… Это, - вскинула руки к потолку, будто решила объять вселенную. - Всееее! Свобода, полет, счастьеее!
Леший рассмеялся:
- Договорились. Именно это и покажешь, - поерзал, намекая, что таким образом они вместе еще не были. - Я очень даже 'за'.
Представь лыжню и мы с тобой…
Девушка шлепнула ему по груди:
- Пошляк!
И засмеялась, представив их нагишом в снегу на трассе лыжников.
- Маньяк!
- Ууу, девушка, еще какой! - округлил глаза и подмял ее под себя, чтобы вновь поцеловать.
Глава 20
