думала, что волнуешься зря? К чему ты доводишь себя, рискуешь здоровьем ребенка?
- Ты… ты…
Говорить она не могла. Слова вязли, язык заплетался, Алекс казался витражом, сложенным из разноцветных стеклышек, они то распадались, то соединялись, превращая его в картину импрессиониста.
- Видеть тебя не могу, - только и выдохнула.
Глава 22
Алекс смотрел в окно, покачиваясь с носка на пятку и, улыбался довольно, слушая пространные речи доктора. Все что он говорил, его не касалось, потому что самое важное он уже услышал: 'фрау Суздалева ждет ребенка'.
Это было приятно, это вызывало гордость, чувства превосходства и некой особенности себя любимого.
Он пытался понять - нравится ему то, что он станет отцом или нет.
Предположения канули, теперь он был поставлен перед фактом и ему предстояло решить - быть этому ребенку или не быть. Потешить себя мыслями об отцовстве одно, стать отцом на самом деле - другое. О браке речи не шло и идти не могло, значит, ребенок будет внебрачным.
Как это скажется на репутации Лешего? С другой стороны ему уже сорок, пора подумать о наследнике, но опять же, наследник ему нужен законный. И опять же, здоровый. А что лучше получить ребенка от
Ярославы? Молода, красива, 'голубой кровью' отягощена и не глупа. По словам Шпейнгера наследственными заболеваниями не страдает - результаты анализов почти идеальны.
Опять же, ребенок родится до окончания срока действия договора и достается Лешему без осложнений. Ведь его мать принадлежит ему до октября, значит и ребенок, который родится предположительно в конце июня - начале июля - полностью его собственность.
Или все-таки рано ему заводить ребенка?
- /Я могу забрать Ярославу?/ - спросил у врача.
- /Да, все необходимые анализы и исследования мы провели,/ - закивал Шпейнгер. - /При вашем желании, я могу наблюдать течение беременности в нашей клинике./
- /Я подумаю,/ - широко улыбнулся ему Алекс, выказывая готовность спонсировать карман мужчины. Но не сейчас - для начала пошевелись и заинтересуй, - добавил взглядом и вышел.
Только на третьи сутки буря в душе улеглась.
Ярослава лежала, скрючившись и, настороженно поглядывала на
Лешего, который бродил по палате со странным выражением лица - блаженства и размышления. Он словно пытался понять: нравится ему, что он доволен или не нравится, и какая кому с того выгода?
- Мне нужно позвонить, - попросила тихо.
- Подруге? - остановился тот, предугадав желание.
- Да.
- Твоя Марина не нашлась, я звонил, - солгал. Не к чему сейчас
Ярославе голову ерундой всякой себе забивать. Пусть хоть все подруги сгинут - это не должно отразиться ни на ее здоровье, ни на здоровье маленького.
- Тебе нельзя волноваться. Смотри, до чего ты себя довела? Из-за чего? Глупая девочка, - погладил ее по голове, как ребенка. В голосе не было укора, угрозы, холода - забота и нежность. Ярославе стало стыдно, что она подумала о нем плохо, накричала, устроила Бог знает что.
- Ты, правда, не знаешь, где Марина?
- Зачем мне лгать? - пожал плечами, как отмахнулся.
Да знает он, где Марина. Не нужно быть ясновидцем, что бы понять в какой гостиной ее искать и в каком виде можно найти. Только плевать ему на это тысячу раз! У него, возможно, будет ребенок - какая к чертям Марина? Он ничего не мог изменить, и не считал нужным, тем более не собирался вмешиваться.
- Этот мир придуман и устроен для мужчин. В нем действуют четкие, прагматичные законы сильных, девочка. Слабым здесь не место.
Их роль - роль игрушек, 'пищи' - ничего более. Тебе может это нравиться, может, не нравиться, но твои эмоции никак не влияют на общий расклад. Зато серьезно вредят тебе. И ребенку. /Моему/ ребенку. Пойми это, наконец, и научись думать о близких, а не далеких.
Он говорил тихо, но жестко.
Ярослава села: вот как? Ему важен только его ребенок? Но он тоже будет частью этого мира, частью системы!
- Марина…
- О, черт бы их всех побрал!! - не сдержался мужчина, взвился и отошел, чтобы не схватить девушку за плечи, не встряхнуть со всей силы. А может и стоило? Может так в разум войдет? Их отношения наладились, у них все хорошо, будет ребенок, и вот вам, здравствуйте
- 'подруги'! Детский сад какой-то!
- Хватит! - рявкнул и притих, взял себя в руки. Сел в кресло напротив постели спокойно сказал. - Я больше ничего не желаю слышать о твоих подругах. Есть ты, я и наш ребенок, больше никого не существует. Чем быстрее ты это поймешь, тем спокойнее пройдет твоя беременность. Тебе нужно думать о здоровье нашего ребенка.
Ярослава сжала кулачки, понимая, что вразумлять и втолковывать что-то Алексу бесполезно, а идти поперек вовсе чревато. Но его слова не только убивали в ней чувства к нему, но внятно объясняли, кто она и какие у нее права. А заодно сообщили, что грош цена всем завереньям Лешинского. Но раз так, он не выполнил свою часть контракта и тот больше не действителен!
Но говорить это не стоило точно. Девушка уже научилась держать свои мысли при себе, просчитывая последствие их озвучивания. И понимала - заяви она Алексу, что договор расторгнут, да еще сейчас, когда он светится от мысли, что станет отцом, ее не просто не выпустят, ее по ногам руках свяжут и жить в этой клинике до родов оставят. А рожать она не собиралась - только не от этого монстра.
Она признала полный провал своей миссии по спасению человека в
Лешем, признавала, что видно эта затея была заведомо глупа, потому что не принесла результатов и сейчас было абсолютно ясно - не принесет. Конечно, можно было бы еще попытаться и побороться за
Алекса, но у Ярославы не было времени, у нее отняли и это. Теперь ей нужно было быстро оказаться дома, позвонить Свете и рассказать ей все, спасти хоть ее и уходить самой, уходить быстро, но понятно, тихо и незаметно, а это может получиться нескоро. А времени максимум три месяца, пока Суздалева еще успевает на аборт.
- Давай уедем отсюда? Домой.
- Домой? Тебе плохо здесь, что-то не нравится?
- Нет, просто хочу домой.
- Обратно на курорт?
- Тошнит от него, - призналась. Мысль что она месяц покоряла вершины, жила, как бабочка порхала, почти влюбилась в Лешего, поверила ему, а в итоге случилось несчастье с Мариной, вернула ее в те осенние дни, когда она узнала о Ларисе, поняла с ужасом, что пока веселилась с Гришей, ее подругу…
Девушка зажмурилась:
- Поехали домой, пожалуйста, поехали домой, - зашептала горячо.
Алекс не стал сопротивляться, не способен был:
- Хорошо, - улыбнулся.
- Сегодня уедем?
- Да, - еще шире улыбнулся мужчина. Отсутствие нелепых претензий из-за каких-то марин примиряло его с любыми капризами девушки.
- Где моя одежда? - соскочила тут же с постели.
