кремированной. — В глазах у него мелькнуло затравленное выражение. — И конечно, ее кот… как его?… — Он почесал затылок. — Ах да, Обжорик! Джейни привозила его ко мне, когда надолго уезжала. Я даже не знаю… это все так…
— Они помогут вам во всем: собственно, для того они сюда и приедут.
— Понимаете, мне никогда не приходило в голову, что она может умереть.
Выйдя из дома, Грейс и Брэнсон зашагали к машине в таком угрюмом молчании, что не смели взглянуть друг на друга.
27
Сотрудник Службы гражданского патрулирования, в своей форме почти неотличимый от обычного констебля, стоял у входа в дом в Кемптауне, где Джейни Стреттон снимала квартиру, и записывал на планшетку фамилии всех входящих и выходящих. По сравнению с величественным, хотя и начинающим постепенно приходить в упадок отцовским поместьем эта улочка с обветшалыми террасными домиками, целым калейдоскопом рекламных щитов риелторских агентств, переполненными мусорными баками, дешевыми машинами и грузовичками куда больше соответствовала пристанищу бедной студентки.
В XIX веке Кемптаун был отделен от Брайтона тесным скоплением возвышавшихся на холме роскошных особняков эпохи Регентства с ипподромом и фантастическим видом на Ла-Манш. Однако мало- помалу, в течение второй половины следующего века, с появлением муниципальных домов, кварталов высоток и нарастающим размыванием социальных границ между районами Кемптаун заразился тем же упадком, что уже давно пожирал Брайтон.
Припарковавшись в дальнем конце улицы и оглядевшись, Грейс увидел высокую квадратную громадину трейлера отдела тяжких преступлений: оказалось, что он втиснул свой «альфа-ромео» на свободное место всего в двух машинах от него. Подхватив кожаные сумки со снаряжением для осмотра места преступления, они с Брэнсоном двинулись к дому.
Было уже начало четвертого, и в животе у Грейса урчало от наспех проглоченных по дороге от Стреттона двух сандвичей с креветками, батончика «Марс» и банки кока-колы. Роя самого изрядно удивляло, что после столь драматической сцены у него сохранился аппетит: более того, он ощущал избыток жизненных сил и, казалось, насыщаясь, набивая желудок, лишний раз вновь доказывал себе, что еще не попал в мир иной. Теперь съеденное мстило за такое отношение.
Дул колючий соленый ветер, небо все гуще затягивали тучи. Над головой с пронзительным криком кружили чайки, возвещавший о распродаже плакат у магазина Мишон Макки опасно раскачивался на ветру. Грейс всегда любил этот приморский район Брайтона со старыми симпатичными домиками, обнесенными террасами. Стоило ему закрыть глаза и представить, что назойливая реклама риелторов и пластиковые домофоны исчезли, а на домах появился легкий слой свежей белой краски, как в воображении сразу возникали богатые, элегантно одетые лондонские щеголи, выходившие из этих парадных сотню лет назад и легкой походкой направлявшиеся либо к купальне на берегу моря, либо к одному из многочисленных кафе, либо просто совершающие променад вдоль набережной, дабы насладиться всеми городскими красотами, а заодно и продемонстрировать собственную персону.
Даже за недолгую жизнь Роя город изменился невероятно. Еще в его детстве такие улочки были вотчиной брайтонских домохозяек, сдававших прибрежные дома в аренду. Теперь же, всего через пару десятков лет, побывав в лапах земельных спекулянтов, все они превратились в клетушки и дешевые квартирки для студентов (оплата наличными, которые собирают специально нанятые громилы: не рассчитаешься вовремя — крепко пожалеешь).
Иногда, дождливыми воскресеньями, Грейс любил захаживать в местный музей полюбоваться гравюрами и акварелями с видами Брайтона в его лучшие дни: старой, огражденной цепями набережной, симпатичными кебами, лощеными джентльменами в шелковых цилиндрах, помахивающими тростями с серебряными набалдашниками… Иногда Рой пытался представить, как бы ему жилось в те времена, пока внезапно не вспоминал рассказы отца о том, что дантисты пользовались бормашинами с ножным приводом. И тогда ощущал радость и благодарность за то, что живет сегодня и сейчас, в двадцать первом веке, несмотря на то, что современное общество больно.
— Тоже мне вспомнил! — фыркнул Гленн Брэнсон.
— Мне нравится этот район Брайтона, — пожал плечами Грейс.
Брэнсон с удивлением воззрился на него.
— Серьезно? А по-моему, паршивее не бывает.
— Ты лишен чувства прекрасного.
— Эта часть города напоминает мне фильм «Брайтонская скала» с Дикки Аттенборо в роли Пинки.
— Помню такой. Я даже книгу читал.
— А что, есть такая книга?! — поразился Брэнсон.
— Господи, из какой пещеры ты выполз? — хмыкнул Грейс. — Грэм Грин. Это же один из его самых знаменитых романов. Опубликован в сороковом году.
— А, ну тогда все понятно, старичок. Ушедшее поколение!
— Да, да! Ты готов часами распинаться передо мной о том, какой ты знаток кино, а в душе — неотесанный обыватель!
Остановившись на секунду, Брэнсон показал на заколоченное окно, затем — на разъеденную солью краску над и под ним, на осыпавшуюся штукатурку…
— Что тут можно любить?
— Архитектуру. Сам
— Ха! Когда я работал вышибалой в ночном клубе за углом, то никакого духа не нашел здесь и в помине. Только кучу шлюх в темном переулке.
Подойдя к очкастому сотруднику Службы гражданского патрулирования у двери, они предъявили ему документы. Тот прилежно занес их имена в свой список — настолько медленно, что Грейсу еще не доводилось такого видеть. Служба гражданского партулирования создавалась, чтобы облегчить работу полиции. Сами же стражи порядка называли их
— Вам надо подняться на второй этаж, — любезно подсказал сотрудник. — Лестницу и площадку уже проверили, но ничего пригодного для экспертизы не обнаружили.
«Прямо-таки ведущий из „Криминального дозора“!» — усмехнулся про себя Грейс.
Уже в подъезде дом показался Рою похожим на любую другую дешевую меблирашку, в каких ему не раз доводилось бывать: потертый ковер на полу, рекламные буклеты, торчащие из почтовых ящиков, осыпающаяся краска, отставшие обои, вонь вареной капусты, прикованный цепочкой велосипед в коридоре, крутая узкая лестница…
Поперек двери квартиры висела сине-желто-белая лента, служившая кордоном вокруг места преступления. Грейс и Брэнсон, достав из сумок белые защитные костюмы, натянули их, а затем и перчатки, бахилы и капюшоны. После этого Брэнсон постучал в дверь.
Почти сразу им открыл Джо Тиндалл — точно в таком же облачении, что и они. Сколько бы раз Грейсу ни приводилось видеть судмедэкспертов за работой, в своих белых одеяниях они напоминали ему тайных правительственных агентов из фантастических фильмов, устраняющих следы вторжения инопланетян. И сколько бы Рой в последнее время ни сталкивался с Тиндаллом, он все еще никак не мог привыкнуть к перемене внешности коллеги.
— Господи, Рой, приятные местечки для встреч мы с тобой выбираем, верно? — приветствовал его Тиндалл.
— Люблю порадовать свою бригаду, — с улыбкой отозвался Грейс.
— Это мы уже заметили.
Они вошли в маленькую прихожую, и Тиндалл закрыл за ними дверь. Фигура в белом, стоя на четвереньках, осматривала плинтус. Грейс заметил, что батарея отопления снята со стены. К моменту
