type='note'>[60]. Всё недолгое правление Камбиза (529—522) занято войной с Египтом, который был покорён персами и походами в Ливию и Эфиопию (подробно об этих походах во взаимосвязи с библейскими пророчествами см. Опарин А.А. Колесо в колесе. Археологическое исследование книги пророка Иезекииля, Харьков, Факт, 2003). В течении трёх лет царь пробыл в Египте, творя там в конце страшные безумства. В порыве ярости он убил свою беременную жену, ради того, чтобы продемонстрировать меткость стрельбы из лука убил маленького сына одного из своих приближенных, который осмелился сказать царю, что персы сейчас говорят что он очень пристрастился к вину. “„Если я попаду стрелой в самое сердце твоего сына, который стоит там перед дверьми, то ясно, что речь персов — вздор. Если же я промахнусь, то, значит персы говорят правду и я не в своём уме“. С этими словами царь натянул свой лук и пустил стрелу в мальчика. И когда тот упал, то приказал рассечь его тело и осмотреть рану. Стрелу нашли в сердце, и Камбис со смехом и радостью обратился к отцу мальчика: „Прексасп! Тебе ясно теперь, что я не безумец, а вот персы — не в своём уме. Скажи-ка мне, видал ли ты на свете ещё такого прекрасного стрелка, как я?“ Прексасп же, видя, что перед ним безумец, и в страхе за свою участь, сказал: „Владыка! Я думаю, что даже сам бог не может так хорошо стрелять, как ты!“ Вот что Камбис тогда совершил. А в другой раз он велел без всякой причины схватить двенадцать знатнейших персов и с головой закопать живыми в землю”[61]. Одним из подобных безумных жертв царя стал его родной брат Смердис (греч. эквивалент персидского имени Бардия). Обстоятельства смерти Смердиса до сих пор в точности неизвестны. Известно лишь, что он был умерщвлён Прекспаспом по приказу Камбиза то ли во время охоты, то ли будучи утоплен[62]. Преданный царю Прексасп не подозревал, как Камбиз ему отплатит за верность, убив его сына. Но убийство брата не принесло счастье Камбизу. До нашего времени сохранилась знаменитая надпись, высеченная на скале Бехистун, высившейся между Керманшахом и Хамаданом. Написана она на трёх языках древнеперсидском, эламском и аккадском (вавилонском). Написана она в VI в. до х. э. Мидо-персидским царём Дарием I (521—485), одним из преемников Камбиза. “Камбиз, сын Кира, из нашего рода, был здесь царём. У Камбиза был брат, по имени Бардия, от одной матери, одного отца с Камбизом. Камбиз убил Бардию. Когда Камбиз убил Бардию, народ не знал, что Бардия убит. Между тем Камбиз отправился в Египет. Когда Камбиз отправился в Египет, народ возмутился, и было великое зло в стране, и в Персии, и в Мидии, и в других странах. Потом появился человек, маг по имени Гаутама. Он восстал в Пишияуваде, у горы по имени Аракадриш. Это было в 14-й день месяца вияхна [март 522г.], когда он восстал, народ он так обманывал: „Я — Бардия, сын Кира, брат Камбиза“. Тогда весь народ взбунтовался и перешёл от Камбиза к нему, и Персия, и Мидия, и другие страны. Он захватил царство. Это было в 9-й день месяца гарманада [апрель 522 г.], когда он захватил царство. Вслед за тем Камбиз умер своею смертью. Царство, которое Гаутама-маг отнял у Камбиза, принадлежало искони нашему роду. И Гаутама-маг отнял у Камбиза и Персию, и другие страны, захватил их, присвоил себе, стал царём. Не было человека — ни перса, ни мидянина, ни кого-либо из нашего рода — кто мог бы отнять царство у Гаутамы- мага. Народ очень его боялся, что он перебьёт многих, которые прежде знали Бардию, дабы никто не узнал, что он — не Бардия, сын Кира”[63]. Этот переворот ещё оставил для истории ряд загадок. Однако общая линия ясна. Один из магов по имени Гаутама (так называлось одно из племён Мидии, многие представители которого занимались жречеством), имевший огромное сходство с убитым сыном Кира Смердисом (Бардией), пользуясь недовольством против Камбиса, как среди простого народа, так и родовой знати[64] провозгласил себя царём. Вскоре весть об этом дошла в Египет. Взбешённый Камбис выступает с войском из Египта в Персию, чтобы свергнуть самозванца. Но тут происходит несчастный случай. “Камбис вскочил на коня и решил немедленно выступить в поход на Сусы против мага. А когда царь вскакивал на коня, отпал наконечник ножен его меча и обнажённый меч рассек ему бедро”[65]. От этой раны царь умирает на пути в Персию. Полновластным хозяином страны становится маг Гаутама, или Лже-Смердис (с каким именем он вошёл в историю). “А когда царствовал Лже-Смердис (названный Артаксерксом в Езд. 4:7), самаряне уговорили беспринципного самозванца издать указ, запрещающий иудеям строить храм и город. Больше года храм оставался в запустении и был почти забыт”[66]. Упоминаемый в Ездр. 4:10 Аснафар — это ассирийский царь Ашшурбанипал, который действительно как это сейчас доказано переселил эламитов в Палестину[67]. Казалось, дьявол достиг своей цели. Самозванец приказал остановить строительство. Учитывая же, что в Мидо-Персии законы не подлежали отмене это означало по-человечески крушение надежд иудеев. Но “Не дремлет и не спит хранящий Израиля” (Пс. 120:4). Очень многие в империи были недовольны преемником Камбиза, особенно после того, как с помощью одной из его жён (дочери персидского сановника) было установлено, что на престоле не сын Кира Смердис (Бардия), а самозванец. Было это определено так. Дело в том, что маг Гаутама в молодости за одно из прегрешений был подвергнут отрезанию ушей. И поэтому вступив на престол носил головной убор, скрывающий уши, так что заметить их отсутствие было нельзя. И тогда один из персидских сановников через свою дочь, жену царя повелел выяснить есть ли у него уши. Когда же было выяснено, что ушей нет, а значит на престоле самозванец представители семи персидских родов решили свергнуть его. Несмотря на бдительность магов заговорщики проникают во дворец и после небольшой стычки умерщвляют самозванца, выставив его голову на обозрение. На престол Мидо-Персии вступает представитель одной из боковых ветвей дома Ахеменидов Дарий[68]. Это был один из крупнейших правителей Древнего мира, достойный преемник Кира. Вот, что сам Дарий I говорит о самом себе в наскальной надписи из Накши-Рустама: “… я — такого нрава, что для правдивого я друг, для несправедливого я — недруг. Не таково моё желание, чтобы слабый терпел несправедливость ради сильного, но и не таково мое желание, чтобы сильный терпел несправедливость ради слабого. Моё желание — справедливость. Лживому человеку я не друг. Я не вспыльчив. Когда я во гневе, я твёрдо держу это в своей душе, я твёрдо властвую над собой. Человеку, который содействует мне, я воздаю в меру его содействия. Человека, который вредит, я наказываю в меру причинённого им вреда. У меня нет желания, чтобы человек вредил, и нет желания, чтобы если он навредил, он не был бы наказан. Я не верю, когда человек говорит (доносит) против человека, пока он не удовлетворит испытанию. Человек, который выполняет или приносит в меру своих сил, доставляет мне удовлетворение, я ему благоволю и бываю весьма доволен. Как военаначальник я — отличный военаначальник… Я обладаю неутомимой силой в руках и ногах, как всадник я — отличный всадник. Как стрелок из лука я — отличный стрелок, как в пешем, так и в конном строю. Как копьеметатель я — отличный копьеметатель, как в пешем, так и в конном строю[69]. И если опустить некоторую напыщенность, то в целом эта самохарактеристика соответствует Дарию. Правление Дария I является временем расцвета Мидо-Персии. При нём был проведён ряд важнейших реформ. Во-первых он разделил всю огромную империю на провинции (сатрапии), во главе которых стоял сатрап. Однако, чтобы не допустить усиления власти на местах царь ввёл разделение военной и гражданской власти. Так в функцию сатрапов входило осуществление гражданской администрации, обеспечение регулярного поступления налогов, выполнение повинностей, отправление судебных приговоров и чеканка монеты. Однако, военные части, расположенные на территории данной провинции сатрапу не подчинялись. В военном отношении государство было поделено на пять больших военных округов, во главе с военачальниками, которым и подчинялись воинские гарнизоны сатрапий. Царь организовал прекрасную систему дорог и почты в империи. При нём был введён арамейский язык, как государственный язык страны, что облегчало общение в многоязычной державе мидо-персов[70].
Глава 8
Забываемый людьми храм
В религиозной и межнациональной политике Дарий следовал путём Кира, т.е. стоял на принципах уважения религиозных чувств своих подданных. Однако, как мы уже упоминали выше иудаизм был ближе Дарию, как Киру, чем языческие культы других народов. И поэтому, когда он получил письмо от своих наместников из Палестины о происходящих там событиях вокруг строительства Иерусалимского храма он решил честно разобраться в этом деле. А в Иудее тем временем, когда в Персии умер Камбиз, воцарился самозванец, а затем пришёл к власти Дарий происходило следующее. “Тогда встали Зоровавель, сын
