возненавидеть и меня. Возненавидеть за то, что ты посчитаешь слабостью. Но подумай, Анхель, какова истинная причина твоего намерения спасти Поля?
Я рассчитывал, что Хенаро будет меня переубеждать, попросит отказаться от моих планов. Но нет, он не стал этого делать. Он выдвинул против меня обвинение…
— И в чем же она, на твой взгляд? — зло бросил я.
— Ты едешь к Вуду не за тем, чтобы спасти отца, Анхель, — грустно сказал Хенаро. — Признайся себе в этом. Ты едешь туда, потому что хочешь сделать то, что не удалось твоему отцу. Ты хочешь победить его, взять над ним верх. И я боюсь…
Хенаро замолчал, опустил глаза…
— Чего же ты боишься? — сказал я, чувствуя, как у меня дрожат колени.
— Я боюсь, что в какой-то момент эта безумная цель настолько ослепит тебя, что тебе станет все равно, какова эта победа…
— В смысле — «какова эта победа»? — я прищурился. — Что ты имеешь в виду?
— Быть
— В каких это ситуациях, интересно? — усмехнулся я.
— В каких? — переспросил Хенаро и внимательно посмотрел на меня. — Ты не знаешь?
— Нет, не знаю, — честно признался я, вообще не понимая, к чему он клонит.
— В тех ситуациях, когда ты боишься быть
Я замер. В голове вдруг не стало ни одной мысли. Мгновение пустоты. Еще одно, третье… И вот уже ужас и лютая ненависть объяли меня изнутри.
— Глупость, — зло прошептал я, развернулся и, хромая и спотыкаясь, побежал прочь. — Глупость, Хенаро! Это глупость и бред!
— Анхель, нет ничего более обманчивого, чем отказ от цели, — раздалось мне вслед. — Именно в тот момент, когда ты думаешь, что ты от нее отказался, она и берет верх!
— Бред! — орал я.
— Я буду рядом, — прошептал дед.
Не знаю, вправду ли он сказал это, или мне только почудилось. Я уже был слишком далеко от него, чтобы различить шепот. Может быть, я просто хотел это услышать? Нет, не хотел…
Соленый морской воздух. Это именно то, чего мне так долго недоставало. Легкий бриз, бездонное небо над головой, бесконечное пространство вокруг и настоящий соленый морской воздух.
Попасть из Мексики на Гаити — дело совсем нетрудное. Для этого любой желающий фиктивно оформляется в рыболовецкую команду — или на мексиканское судно, намеревающееся зайти на Гаити, или на гаитянское, оказавшееся волею судеб в Мексике.
Этот «туристический» бизнес хорошо налажен на восточном побережье, а конкурирующих «агентств» здесь более чем достаточно. Поэтому, едва я оказался в порту, ко мне тут же подошли и за вполне умеренную плату предложили такой «круиз» до Гаити.
Теперь наконец я почувствовал легкость. Мое тело еще продолжало болеть от ран, у меня по- прежнему не было сна, я все так же чувствовал себя запутавшимся и уставшим, но я ощутил легкость и свободу. Теперь у меня не было никакой цели. Я освободился.
Стоя на корме небольшого рыболовецкого судна, я смотрел вдаль.
Я не буду думать ни о чем. Мне осталось лишь одно дело, мой долг. Я выплачу его и исчезну. Я не буду возвращаться в Россию, не вернусь и в Мексику, я просто исчезну. Как и где? Об этом я решил пока не думать — пусть это будет тайной даже от меня самого.
Мне чудилось, что самое страшное в моей жизни уже позади. Я был счастлив, пройдя через ад «грибного» сна, мне все стало безразлично. Лишь временами на меня нападали тревожные мысли. Бессвязные обрывки воспоминаний…
То мне ни с того ни с сего становилось неловко из-за того, что я разбил глиняный горшок в доме Риго. И я начинал переживать, думать, как бы мне загладить свою вину перед ним. То вдруг виделись глаза Андрея. И я пытался скорее избавиться от этого почему-то ужасно тягостного для меня воспоминания. Спрятаться от него как черт от ладана.
Потом я начинал думать о своей матери. О том, как я обнимал Лихо, не чувствуя привязанности и лишь играя сыновью любовь. Но этот обман почему-то совершенно меня не расстраивал. Было даже как-то весело.
Еще я вспоминал старуху — как она остановила машину. И тогда в памяти всплывали бессонные ночи, проведенные в бесконечных разговорах с отцом. Я разговаривал с ним через браслет, но не думал, что это странно или как-то неправильно.
Я собирался изменить мир, мне все было ясно…
«Бог видит тебя, Бог слышит тебя, Бог знает, что ты делаешь» — вдруг как гром среди ясного неба прозвучало в моей голове.
Откуда я помню эту фразу? Откуда?..
И тут в считанные секунды небо потемнело, его заволокли тяжелые черные тучи. Заморосил; мелкий дождь. Море, до того спокойное, чистое, пошло нервной рябью, словно предупреждая нас о грозящей беде.
— Штормовое предупреждение! — надрывно закричал капитан с верхней палубы. — Всем занять свои места! Остальным — укрыться на нижней палубе! Живее! Это буря! Черт бы вас побрал, живее! Откуда такой шторм? Черт! Живее! Живее!
«Потерял человек свой ум, зачем ему душа? — глубокомысленно изрекла в моей голове старуха. — Душа ему и так не принадлежит. А если он свой ум потерял, как же ему душу его доверить? Все. Прощайся. Хочешь сохранить душу — сохрани свой ум. А не хочешь — жри, что тебе рассказывают, верь — «по- моему», 'по-твоему', «по-нашему», 'по-вашему' — душа твоя больше тебе не принадлежит. Не смог сохранить — отдай! Я заберу. Сдохнешь ты скоро. Убить кого-нибудь задумал?»
«Сдохнешь ты скоро. Убить кого-нибудь задумал?» — две эти фразы, сказанные старухой в разное время, странным образом сошлись в моей голове и оказались рядом. Одно с другим. Она говорила о двух разных смертях — моей и чьей-то еще? Или…
Я перестал что-либо понимать. Мне казалось: еще секунда, еще одно мгновение — и моя голова лопнет как переспевший арбуз. Только что мне было так хорошо! Так свободно… Я понимал все. Точнее, разочаровался в возможности понять что-либо и успокоился. Оставил позади. Но это мое проклятие вновь вернулось. Зачем?! За что?!
Несчастное рыболовецкое судно мотало из стороны в сторону — туда-сюда, как
