себе: «Подожди» и произнесла: «Эй, на судне!»
– Яхта «Дора», – прозвучало в ответ. – Это ты, Ая? Почему ты так задержалась?
– Астронавигатор, принимаю командование, – сказала я. Мне было очень не по себе – я растерялась и испугалась. Но капитан обязан командовать или же признать, что это ему не по зубам, и прыгнуть за борт. Капитан не имеет права ошибаться – и проявлять неуверенность тоже.
Ая быстро заговорила:
– Капитан, я прекратила передачу. Предлагаю вызвать капитана «Доры». Я передала: «Да, „Дора“, это Ая. Я не задержалась, мы просто выбрали самую живописную дорогу. Помолчи, девочка, и соедини меня с капитаном». Капитан, вот микрофон; ни меня, ни того, что мы говорим между собой, они не слышат.
– Спасибо, Ая. Это капитан Хильда, командир «Аи Плутишки», вызываю яхту «Дора». Капитан «Доры», прошу ответить.
На нашем центральном экране появилось лицо. Телевизора у нас здесь нет, картинка была плоская, а не объемная и не цветная – просто зеленоватый экран радиолокатора. Тем не менее это было лицо, и движения его губ соответствовали словам.
– Я капитан Лонг, капитан Хильда. Мы вас ждали. Не подниметесь ли к нам на борт?
(«Подняться на борт»? Вот чем кончаются эти прогулки по вселенным в усовершенствованном автомобиле и даже без скафандров!)
– Благодарю вас, капитан Лонг, но я не могу принять ваше приглашение. У нас нет воздушных шлюзов.
– Мы это предвидели, капитан. Трюм девять-ноль «Доры» приспособлен, чтобы вместить «Аю Плутишку». Если вы окажете нам честь, мы примем вас на борт. Ваши крылья в заднем положении, да? В сверхзвуковом?
– Да.
– Я медленно подойду, остановлюсь относительно вас, потом развернусь и приму вас нежно, как поцелуй.
– Позвольте, капитан… Я обязан предупредить вас, если вижу возможность ошибки.
– Зебби, ты против? – шепнула я почти беззвучно.
– Чего ради, конечно, нет, – ответил он громко, зная, что снаружи его голос слышен не будет. – Валяй! Чем мы рискуем? Если не считать собственной жизни. А к этому мы вроде как уже привыкли.
– Капитан Лонг, – ответила я, – можете принять нас на борт.
– Благодарю вас, капитан. «Дора» подойдет к вам через… какими единицами времени вы пользуетесь?
– Ая, передавай наружу мой голос, – вмешалась Дити. – Капитан Лонг…
– Да. Вы не капитан Хильда?
– Я Дити. Наши единицы времени называются «секунды». Вот такие: раз… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь…
– Синхронизировано! Наши называются «галактические секунды», или просто «секунды», они примерно на три процента длиннее ваших. «Дора» будет готова к стыковке с вами через… пятьдесят семь ваших секунд.
Странное ощущение! Что-то черное закрыло звезды, подплыло к нам, становясь все больше и больше. Когда оно обволокло нас, Джейкоб включил передние посадочные фары. Мы понемногу входили в какой-то туннель, внедрялись в него – очень аккуратно и, казалось, без всякой посторонней помощи. Скоро стало ясно, что этот огромный футляр в точности соответствует очертаниям Аи, вплоть до ниш напротив ее дверец. Скоро мы поравнялись с ними и с радостью заметили, что они освещены. Как ни странно, мы как будто чувствовали тяготение – примерно среднее между силой тяжести на Земле-ноль и на Марсе- десять.
– Загрузочный люк закрывается, – услышали мы голос капитана Лонга. – Закрыт, загерметизирован. Давление выравнивается. Капитан, мы подаем азот и кислород, четыре к одному, плюс немного углекислого газа, чтобы поддерживать дыхательный рефлекс. Если состав и давление вас не устроят, прошу сообщить.
– Такая смесь для нас годится, капитан.
– Не стесняйтесь высказывать свои пожелания. Давление выравнено. Высаживайтесь с любого борта, но я у вас справа, и моя сестра тоже.
Я протиснулась мимо Дити, чтобы представить свою семью. И очень кстати – благодаря этому я увидела их первой. Никого из нас нагота не шокирует, но может удивить. Я же научилась скрывать свое удивление еще в начальной школе – это лучший способ самозащиты.
Передо мной стояли две стройные молодые женщины, у одной на плечах были четыре нашивки (наклейки? или просто нарисованы?), у другой три, – и больше ничего, кроме дружелюбных улыбок.
– Я капитан Лонг, – сказала та, у кого было четыре нашивки.
– А я ее непокорная команда, – отозвалась другая.
– Командор Лори, моя сестра-двойняшка.
– Только мы на самом деле не двойняшки, потому что…
– …Потому что тройняшки.
– Для мятежей у нас отведена дневная вахта…
– …Чтобы не беспокоить пассажиров…
– …Которых еще двое. Кончай, Лори, и…
– …И проводи их по каютам. Есть, капитан.
– Эй, а меня вы представить не собираетесь? – голос, который первым нас окликнул, прозвучал, казалось, со всех сторон одновременно.
– Извини, – сказала капитан Лонг. – Это наша сестра – не двойняшка, ее зовут Дора. Она в основном управляет судном.
– Я всем управляю, – заявила Дора. – Лаз и Лор тут только для красоты. Кто это из вас, остряков, отключил Аю?
– Дора!
– Беру назад слово «остряков».
– Они будут рады поболтать, – сказала мне капитан Лонг. – У нас мыслительные процессы идут настолько медленнее, чем у них, что поболтать с другим компьютером для нее – большое удовольствие.
– Дити? – сказала я.
– Сейчас разбужу ее, капитан. Ая никуда не улетит и нас не бросит.
На губах у капитана Лонг мелькнула усмешка.
– Она не сможет. Этот наружный люк – броневой.
Я решила сделать вид, что не слышала, и сказала:
– Капитан, у вас замечательное судно.
– Спасибо. Позвольте провести вас в ваши каюты.
– Мы собирались отсутствовать всего два часа.
– Думаю, что это не проблема. Дора?
– Время несоизмеримо. Они покинули свой дом четыре-минус стандартных секунды назад; их планета лежит на другой временной оси. Простенькая задачка, а? С точки зрения их белков они вернутся домой в тот же момент, когда и отбыли, мне даже не придется рассчитывать промежуток времени и их возвращать. Через неделю-другую или через год-другой – все равно это будет четыре-минус секунды. Лаз-Лор, нам опять повезло!
Голос Аи (он тоже доносился со всех сторон сразу) подтвердил:
– Капитан Хильда, Дора права. Я обучаю ее шестимерной геометрии, это ей в новинку. Когда они окажутся дома – а не просто в несоизмеримом времени, – они будут двигаться по временной оси «тау» вместе с Землей-прим на оси t – той, которую мы еще не обследовали.
Джейкоб встрепенулся:
– Но это совершенная нелепость…
