– Столько усилий, и все напрасно. Даже младенцу понятно, что с момента катастрофы здесь никто не ходил. Иначе остались бы какие-нибудь следы.
– Тогда зачем закрывать люк на код? – спросил Аято. – Непонятно, что, вообще, здесь делали строители. Судя по записям дежурных, они работали несколько дней. Создавали надежное убежище? Но ведь в блоке нет даже скамеек для людей. Триста человек! Женщины, дети, старики – они не могут постоянно стоять. Не на стеллажах же они спали...
– Но это временное укрытие, – возразил русич.
– Временное? – иронично протянул Тино. – После взрыва, без специальных средств люди должны были находиться здесь, по меньшей мере, около двух недель. Я не говорю о пище и воде, хотя какой-то мусор все равно должен остаться, но ведь есть еще и естественные потребности. Скажи мне, где они это осуществляли? Ничего подобного в блоке нет. Он буквально был подметен и вычищен, и не думаю, что это сделали те, кто пережил катастрофу.
– Вывод только один – никто из персонала этого космодрома не успел воспользоваться убежищем. Именно поэтому здесь так чисто, а люк закрыт на кодовый замок, – ответил Олесь.
Японец лишь пожал плечами. Возразить что-нибудь такому предположению он не мог. И хотя Аято не верил в столь печальный исход, спорить он не стал. Наемники еще минут пять побродили по пустынному подвалу, а затем направились к выходу. Голые стены и пустые стеллажи не вызывали большого интереса. Первым на поверхность выбрался Храбров. Он с наслаждением вдохнул чистый свежий воздух степи. Поднятая в блоке пыль порядком набилась в нос и хрустела на зубах. Пришлось сделать несколько глотков из фляги.
– Будем люк закрывать? – спросил Аято. – Или оставим так...
– Надо закрыть, – почти тотчас отреагировал юноша. – Наши раскопки должны остаться в тайне и от аланцев, и от людей Коуна. Иначе могут возникнуть никому не нужные подозрения.
Друзья дружно взялись за края крышки и попытались ее положить, однако их усилия не принесли результата. Люк не сдвинулся ни на миллиметр. После повторной попытки земляне поняли, что тактику надо менять. Грубой физической силой вход в секретный блок будет не закрыть. Внимательно осмотревшись с помощью фонарей, наемники вскоре нашли маленький рычажок. Именно он и являлся стопором. Тино протянул к нему руку и вдруг замер. Спустя минуту самурай краем рукава очищал внутреннюю поверхность люка. Вскоре на грязно-сером металле появилась аккуратная рельефная надпись – «Космодром „Кенвил“, 2 -й день 4-й декады 3126 года».
– Что же, теперь понятно, почему здесь последние цифры – три и семь. Установка люка произведена чуть раньше, – проговорил Олесь, отжимая стопор.
Крышка начала медленно опускаться на место. Вскоре она заняла нужное положение, но значительно выступала над поверхностью.
Русич наступил на нее сверху и, как только заработал механизм блокировки, нарушил набранный код. Вход в блок Z-7 был закрыт.
– Довольно простая, но эффективная система, – вымолвил Аято. – С ней справится даже человек без большого образования. Немного мозгов и смекалки, и...
– На это тасконцы и рассчитывали, – подхватил Храбров. – По всей видимости, убежище должно было служить домом для оставшихся в живых. Деградация после такой катастрофы неизбежна, а потому сложная автоматика ненадежна. Жаль, что никто не уцелел на «Кенвиле».
Быстро забросав люк землей, наемники двинулись к ночному лагерю. Маленький луч где-то в северном направлении то и дело рыскал по космодрому. Их друзья уже волновались. Кричать в такой тишине было рискованно, и потому земляне обменивались световыми сигналами. Как только Олесь и Тино направили свои фонари в нужную сторону, луч сразу замер. До восхода Сириуса оставалось меньше четырех часов, а потому воины спешили.
Предстоял очень трудный и опасный день. Возможно, уже завтра бандиты настигнут их, и тогда боя не избежать. Учитываячисленное превосходство противника, вряд ли все разведчики доживут до следующего заката. Но об этом думать не хотелось.
Возле небольшого костерка, разложенного за полуразрушенной стеной какого-то здания, сидели Лунгрен и Виола. Остальные уже спали, укрывшись куртками и одеялами. Несмотря на жаркие дни, ночи были довольно холодны. Завидев силуэты, Свен поднялся со своего места и обнажил меч. Бдительности барон не терял никогда.
– Это мы, – тихо произнес Храбров.
– Что-то вы загуляли, – ответил швед, опуская оружие в ножны. – Мы уже хотели идти на ваши поиски. Особенно, когда из виду исчезли ваши фонари. Где болтались? Нашли что-нибудь интересное?
– Да нет, – солгал Олесь, – осматривали развалины. Большинство строений разрушено почти до основания. Сильно повреждено шоссе, исковеркано все покрытие, снесена искусственная насыпь. Видно, взрыв произошел недалеко от космодрома.
– Мы тоже пришли к такому выводу, – вставил аланец. – Первые исследования весьма неутешительны. Всюду разломы, трещины, ямы. В темноте, конечно, плохо видно, но складывается впечатление, что здесь состояние взлетно-посадочной полосы еще хуже, чем на первом объекте. Завтра проведем повторное измерение, но шансов на успех немного.
– Значит, снова в путь, – горько усмехнулся Аято, усаживаясь поближе к костру. – Что-то мне стало надоедать наше путешествие. Никакого комфорта, сплошные проблемы и неприятности.
Тино, Храбров и Лунгрен легли спать, а Том остался на посту.
Лейтенанту еще оставалось бодрствовать минут двадцать, и он в предвкушении сладостного сна прошелся вокруг костра.
Кайнц не терял времени понапрасну и заготовил сухой хворост на ночь. Виола подбросил в огонь несколько веток. Они вспыхнули, затрещали, освещая завернувшихся в одеяла разведчиков. Минуло уже одиннадцать суток, как они на Тасконе. Пройдено почти полтысячи километров. Что еще ждет впереди этих людей?
Этого никто из них не знал.
